Часть букв отвалилась.
«Какое совпадение, — думает Иван. — То же самое произошло и с моей жизнью».
— Иван, — слышит он.
Поворачивает голову. «Что ж… — думает он. — Я почти не удивлен».
— Иван, — говорит Косолапый. — Проснись, Иван.
— Зачем? Я умер, — говорит он. — Я знаю, что я умер. Меня завалило взрывом на Приморской. А потом мне снилась война. Смерть. Жестокость. Предательство. Станция цвета крови. Ржавеющий в заброшенном бомбаре дизель. А теперь я вижу тебя. Возможно, это самая последняя из моих самых последних наносекунд жизни. Кислородная смерть мозга, правильно?
— Нет, — говорит Косолапый. — Все это было на самом деле.
Иван некоторое время обдумывает его слова, потом говорит:
— Я не хочу возвращаться.
— Надо, Иван. Надо.
* * *
Первое, что он увидел, открыв глаза — голубой свет. Это оказался единственный хороший момент, потому что свет отражался от лезвия ножа.
Тесак был огромный, ржавый, покрытый темными разводами. Ивану даже показалось, что он может различить присохшие к металлу волоски. Ну, Сазон! Блин, даже застрелить не может толком, подумал Иван с удивлением. Еще диггер называется…
— Вку-усный, — сказал лысоватый гнильщик. — Ты наверняка вкусный.
А сейчас меня съедят.
— П-по… — Иван попытался отодвинуться от непрошенного «гурмана». — Да пошел ты.
Тесак взлетел…
— Вы какого черта здесь делаете? — раздался хриплый сильный голос.
Гнильщик повернулся, открыл рот… Поднял фонарь.
Из темноты надвигалось нечто — огромное и седое. И оно было в раздражении.
Гнильщики переглянулись. «Гурман» опустил заржавленный тесак, втянул в плечи неровную, в странных пятнах, голову. Повернулся к остальным — их было пятеро. Трое мужчин и две женщины. Правда, различия между ними были самые минимальные. Воняющие на все метро груды тряпья и злобы.
— А ну, смотались из кадра! — старик двинулся прямо на них.
К удивлению Ивана, гнильщики, глухо ворча, отступили. Старик сделал шаг, второй. При ходьбе он опирался на огромный ржавый костыль, обмотанный почерневшей изолентой. Седая грива воинственно колыхалась на его плечах. Ричард Львиное сердце.
Ну или псих.
— Ушибу — мало не покажется, — предупредил старик. — Вы меня знаете.
Гнильщики заворчали. Начали расходиться в стороны, чтобы охватить его кольцом. Классическая тактика стаи собак Павлова.
Старик взмахнул рукой…
Свист воздуха.
Огромный ржавый костыль ударил гнильщика в грудь. Раздался звук, словно что-то сломалось. Гнильщика отбросило метра на два, он упал на спину и глухо застонал.
Однако, подумал Иван. Старик с необыкновенной ловкостью двинулся к потерянному оружию. Ближайший гнильщик бросился наперехват — получил коленом в пах и откатился, завыл. Третьему нападавшему старик с размаху врезал локтем по зубам.