— Ваши?
— Мои! — буркнул тот.
— Посмотрите на того сержанта! Он ведь только на лычках держится. Авторитета у него, увы, никакого.
— Откуда вы знаете?
Родионов понимал, что молодой ротный возражает автоматически, а в сущности, он обескуражен. «Разве сами не видите? Ведь он вас повторяет! Вам только и не хватало сегодня сигареты в зубах. Так что вы подумайте…» Капитан Родионов надел фуражку и вышел. А потом, остыв, понял, что не так он повел разговор. Не так! Нить он поймал, но недоговорил, сплеча рубанул. Чувство неприязни к методу Ивлева подавило в нем трезвый педагогический расчет.
Наутро он вновь направился в «свою»…
Перешагнув порог канцелярии, Родионов привычно бросил на крючок фуражку.
— Как дела, командир?
Ротный приподнялся:
— Никак, товарищ капитан!
Родионов не ожидал такого развязного ответа. И внутренне сжался, хотя и старался не подавать вида. Помолчали. У Ивлева было такое же безучастное лицо, как и тогда, когда капитан пытался читать ему «акафист» о любви к ближнему… «Что дальше? — быстро соображал про себя Родионов. — Признать себя неправым, как решил накануне? Или упрямство на упрямство?»
— Вы вот что, Ивлев, простите меня за прошлый разговор. Погорячился я.
Ротного так и подбросило на табуретке. Этого он никак не ожидал от начальника штаба. Смущенный и растерянный, он встал, быстро заходил по канцелярии:
— Что вы, товарищ капитан? Всё правильно… По делу вы…
Он вдруг представил себе, как бы он сам вот так запросто признал свою вину перед командиром взвода или, того хлеще, перед сержантом. «Фу, нелепость какая-то…»
А капитан без всякого смущения махнул рукой:
— Ну, да ладно! Не за этим я пришел. — Он придвинул стул ротному. — Давайте, Виктор (он впервые назвал его по имени), вместе прикинем, как нам поднять роту. Не худо бы пригласить и секретаря партийной организации прапорщика Лаврентьева. Надеюсь, теперь-то вы с ним нашли общий язык?
Ивлев отрицательно покачал головой:
— Никак не урву минутки… Своих дел хватает.
— Своих! — Родионов горько усмехнулся. — А вот у нас с секретарем партбюро все дела общие. Без него мне бы… — И он поведал, как капитан Ким помог ему с планированием.
Они говорили обстоятельно и долго.
Больше всего беспокоило Родионова то, что промахи Ивлева могут вылиться в срыв при первом же серьезном испытании. А не за горами уже было ответственное тактическое учение. Капитан, готовясь к нему, не выпускал из виду «свою» роту.
…Сигнал сбора. Привычный ход жизни сразу изменился. Из класса, где только-только начались занятия, бежали через плац солдаты. А в парке уже рокотали двигатели машин.