Спасибо, что под крылом воинской части кишлак живет спокойно.
Старик вздохнул, снова взялся за мотыгу, но, глянув на золотеющее поле, снова выпрямился, проглотил подступивший к горлу горький комок. Ещё бы неделька, и тяжелым зерном наполнились бы крестьянские закрома, пошли бы в город машины, нагруженные тугими мешками, в обмен на которые поступает всё, что необходимо крестьянину для жизни. Только ничего этого не будет — вода уже размывала плотину и подбиралась к посевам. Представив глинистый такыр на месте хлебных полей, старик даже застонал. И вдруг обернулся к работавшему рядом молодому мужчине.
— Мирза! У нас, видно, нет другого выхода. Ты немного говоришь по-русски — садись на велосипед к езжай туда, — он указал рукой в сторону воинского лагеря. — Скажи «шурави» о нашей беде. Если они сумеют помочь нам, мы хорошо заплатим. Лучше всем этим хлебом расплатиться за спасение полей, чем погубить их.
— Ты правильно говоришь, аксакал, я тоже об этом думал. Но успеют ли нам помочь? Однако поеду…
Политработник майор Владимир Исаев понял ситуацию сразу, как только ему позвонили с КПП и передали просьбу афганцев — утром, идя в штаб, он обратил внимание на то, как бушевал обычно спокойный арык вблизи лагеря. Людей у него под руками не было, но выход он нашел: с утра поблизости работал экскаватор, значит, искать его долго не придется.
— Передай товарищу, — сказал дежурному по КПП, — мы будем у них через полчаса. Пусть любой ценой держат воду — поможем.
К счастью, экскаватор оказался на прежнем месте, Исаев бросился к нему, сел в кабину рядом с водителем.
— Ну-ка, дорогой, давай полным ходом на поле к афганцам. Опоздаем — не счесть им убытков.
Полчаса ещё не прошло, когда машина подъехала к запруде. Исаев оценил обстановку на ходу, экскаватор остановился у начатой отводной канавы, и его железная рука сразу ожила. Исаев выпрыгнул из кабины, общим жестом поприветствовал расступившихся крестьян, подхватил брошенный кем-то кетмень.
— Надо спасать плотину, здесь мы теперь лишние!
Его поняли, толпа крестьян двинулась за советским майором. Оглядываясь, они видели, как стальные зубы ковша вонзились в твердую землю и отводная канава стала увеличиваться на глазах. Общими усилиями плотину отстояли, да и спасать-то её пришлось каких-нибудь четверть часа. К этому времени экскаватор разрушил перемычку, и бурлящий поток воды, минуя поле, устремился в большой арык, превратив его в целую речку.
Афганцы обступили советского майора и солдата, прижимая руки к груди, благодарили:
— Ташикор! Ташикор! Мы не забудем этого.