Особое задание (Возовиков, Крохмалюк) - страница 37

…Десять часов вечера. Иду в наступление на Каменский лес с разведротой. Мне приказано с выходом к лесу встретить командира передового отряда и доложить ему сведения о противнике, добытые разведкой. С нами капитан Фальтис и еще пять саперов. Каждый несет по охапке легких указок. Всем разведчикам сообщен азимут движения. Крепко подморозило, и это очень кстати: идти легко. Правда, стук сапог далеко разносится, но разведчики умеют ходить неслышно.

Гитлеровцы через каждые десять минут бросают осветительные ракеты, и нам часто приходится падать, замирая, пока в небе на парашютиках качаются трепетные огни. Один сигнальный пост оказался прямо на нашем пути и мог принести большие неприятности. Его следовало ликвидировать, не привлекая внимания соседних постов. Командир роты послал вперед пятерку разведчиков-кубанцев во главе со старшим сержантом Бурулой. Эти потомки казаков-пластунов специализировались на самой тонкой работе войны. Бесшумно снять часовых, уничтожить патрули, захватить «языка» было для них делом привычным. И всё же я замечал, как волнуется командир роты капитан Морозов. Можно пройти огни и воды, сто раз смотреть в лицо смерти, но всё равно нельзя быть спокойным, когда речь идет о выполнении боевой задачи, о жизни и смерти людей. По небу бежали облака, временами порошил снег, однако луна выглядывала то и дело, усложняя и без того трудную задачу разведчиков.

Мы подошли уже так близко, что дальше двигаться опасно. Лежим, ждем… В воздух взвилась очередная серия ракет, в том числе и с «нашего» поста. Значит, пока не удалось… И вдруг из темноты заговорщически мигнул огонек карманного фонаря: «точка — тире»… «точка — тире»…

«Бегом марш!» — негромко скомандовал Морозов. Саперы на бегу ставили указки. В одном из недостроенных окопов с головами, закутанными в шали, с кляпами во рту лежали два связанных гитлеровца. Горела стеариновая плошка на дне окопа. Около неё — ракетницы и целый ящик сигнальных патронов. Капитан Морозов наклонился к одному из фашистов и, пригрозив ему, чтоб не поднимал «аларм», вынул у него изо рта кляп, задал несколько вопросов на немецком языке. Однако фашист только повторял: «Я пленный, Гитлер капут».

Оставив двух разведчиков в окопе охранять пленных и пускать ракеты, Морозов повел роту к лесу. Через полчаса спустились в долину ручья. Он был покрыт льдом, который трещал и прогибался под ногами. Пробили прорубь: глубина полметра. «Пройдут?» — озабоченно спросил Морозов. «Ручей не преграда, а вот пойма… Торф», — ответил Фальтис. Обернулся ко мне: «Как ты, танкист, полагаешь?» — «Если не пускать машины по одной колее — пройдут. Даже колесные. Иначе застрянут». — «Пожалуй», — согласился Фальтис.