Бел молча кивнула, и их губы слились в поцелуе. Бел прекрасно понимала, что Тоби хотел сказать. Почти неделю назад они стали мужем и женой, но только сейчас, в этот момент, она по-настоящему осознала, что их судьбы сплетены воедино, что у них одна жизнь на двоих, одно будущее. В беде и в радости, в счастье и в несчастье. Тоби рисковал жизнью, чтобы спасти ее, и теперь больше не было его жизни или ее жизни. Теперь жизнь у них — одна на двоих.
И эта их общая жизнь началась с нежного поцелуя.
Однако поцелуй недолго оставался нежным, хотя Тоби очень старался сдерживаться. Да, он очень старался, но ничего не мог с собой поделать.
Тоби поглаживал жену по бедрам, по груди, ягодицам… Когда же она попыталась отстраниться, он пробормотал:
— Прости, дорогая, прости меня, но я… Изабель, о Господи, как же ты мне нужна…
— Я знаю. — Она потянула его за шейный платок. — Мне тоже это нужно.
Тоби понимал, что совсем недавно пережил самые ужасные мгновения своей жизни — мгновения, когда он думал, что вот-вот потеряет Изабель навсегда. Слава Богу, она вернулась к нему, но ему было мало того, что он видел ее живой, мало ее заверений в том, что она жива и здорова. Он должен был это почувствовать, должен был всем своим существом ощутить, что все в ней оставалось таким же, как прежде.
— Изабель, дорогая, — простонал он, запуская руку в вырез ее платья. — Ты должна меня, остановить. Видит Бог, сам я остановиться не могу.
— И не надо. Не надо останавливаться.
Ничего более возбуждающего, чем эти ее слова, он никогда еще не слышал. Ему ужасно хотелось взять Изабель прямо здесь, на каменной ограде, очень даже подходящей для этого. Он сунул руку под ее нижние юбки и провел ладонью по бедру.
— Сюда кто-то идет, — прошептала Изабель.
Тоби прижался лбом к ее плечу и мысленно выругался. Проклятие! Ну почему, почему ему так не везет?
— Это кучер, — сказала она. — О, я так рада, что он жив!
— И я тоже, — ответил Тоби. Отступив от ограды, он опустил ее юбки и добавил: — Только мне кажется, что я сейчас готов его убить.
— Но, Тоби… — Изабель взглянула на него с укоризной. — Нет-нет, дорогая, я знаю, что ты права. Я его уволю. Без рекомендаций. А потом все-таки убью.
— Но он же не виноват.
— Да, это я виноват, — пробурчал Тоби. Наверное, не надо было позволять Изабель оставаться здесь. И вообще, не надо было соглашаться выдвигать свою кандидатуру от этого проклятого округа. — Дорогая, ты готова ехать домой?
Изабель побледнела.
— А мы уже должны ехать?
— Ну…
— Прошу тебя, Тоби, не надо. Я не могу вернуться в этот экипаж прямо сейчас. Просто не могу, и все. — Глаза Изабель наполнились слезами, и она тихонько всхлипнула.