Мое сердце сжалось в кулак и било в горло с такой силой, что мне с трудом удавалось дышать.
Я включил «дворники», и они достаточно быстро справились со снегом, вернув царящую за окном ночь. «Эксплорер» тряхнуло, когда он пересекал сливную канаву, которая тянулась вдоль обочины, а потом мы повернули направо и поехали на юг, к Сноу-Виллидж.
— Ты в порядке? — спросил я.
— Следи за дорогой. Все у меня хорошо.
— Ребенок?
— Злится… кто-то хотел подстрелить его маму.
Повернувшись на пассажирском сиденье, насколько позволяли ремни безопасности и живот, Лорри посмотрела на наш дом.
Я видел в зеркала заднего обзора только пустынное шоссе да падающий снег, от которого отражались задние огни нашего автомобиля.
— Видишь что-нибудь?
— Он разворачивается.
— Мы его обгоним.
— А сможем?
Двигатель «Хаммера» мощнее, чем у «Эксплорера». А поскольку в «Хаммере» не сидела беременная женщина, стрелок мог рисковать и разгоняться до максимальной скорости.
— Позвони девятьсот одиннадцать, — сказал я.
Сотовый телефон, подключенный к прикуривателю, лежал в одном из углублений консоли.
Она взяла мобильник, включила, молча, лишь шевельнув губами, выругалась, дожидаясь, когда на экране начнет тускнеть логотип оператора.
В зеркале заднего обзора появились фары. На большей высоте от дороги, в сравнении с обычным внедорожником. Нас преследовал «Хаммер».
Лорри набрала 911. Подождала, послушала, разорвала связь, вновь набрала три цифры.
В 1998 году сотовая связь во многих сельских районах не была столь хороша, как сейчас, через какие-то семь лет. Да и снегопад мешал прохождению сигнала.
«Хаммер» доставал нас: расстояние сократилось уже до двадцати ярдов. Он напоминал грозного хищника, преследующего добычу.
Мне пришлось решать, что более рискованно для матери и младенца: гнать «Эксплорер» быстрее в столь отвратительную погоду или ждать, что будет после того, как «Хаммер» нас догонит.
Мы ехали уже со скоростью сорок миль в час, слишком быстро для таких погодных условий. Выпавший снег закрыл разметку. Я уже не мог точно сказать, где заканчивался асфальт и начиналась обочина.
По этой дороге я ездил достаточно часто, чтобы знать, где обочина с западной стороны широкая, а где — поуже. Рельсы ограждали шоссе там, где обочина обрывалась слишком уж круто, но хватало и неогороженных склонов, выскочив на который автомобиль переворачивался бы до самого низа. И для того, чтобы соскочить с дороги, иной раз требовалось всего ничего: съехать с асфальта на какие-то два фута.
Я ускорился до пятидесяти миль, превратив «Эксплорер» в корабль-призрак, несущийся сквозь густой туман, «Хаммер» начал отставать, пропадая в снежной пелене.