Но ничего менее безумного я придумать не мог, а потому продолжал подниматься по склону.
Руки начали замерзать. Тонкие перчатки, которые лежали в кармане куртки, могли бы послужить хоть какой-то защитой от холода, но снизили бы гибкость и чувствительность кистей, поэтому я предпочитал подносить руки ко рту и отогревать их дыханием.
Помимо того, что мерзли руки, появилась боль в ноге, пульсирующая боль, совсем как зубная. В теплую погоду я никогда не чувствовал металлических аксессуаров, ставших неотъемлемым придатком костей, но иногда зимой мог определить расположение любой пластины или винта.
Прикинув, что две трети склона остались позади, я остановился, пусть по-прежнему не видел ни ручного фонарика, ни других признаков того, что стрелок спускается мне навстречу. Убедившись, что почва под ногами крепкая, я выпрямился во весь рост, чтобы оглядеть гребень склона в доброй сотне ярдов надо мной.
Даже если «Хаммер» и стоял вдоль обочины, я не ожидал, что смогу увидеть его, поскольку находился еще достаточно далеко, значительно ниже уровня шоссе. Что я рассчитывал увидеть, так это отсвет фар или габаритных огней, но гребень склона лишь чуть выделялся на сером фоне неба.
Я не верил, что стрелок уехал. Он приложил слишком много усилий, стремясь добраться до нас, чтобы взять и укатить прочь. А если уж он действительно хотел нас убить, то не мог не проверить, свернули мы себе шеи или нет, скатившись по достаточно крутому, но все-таки проходимому для внедорожника склону.
Хорошему кондитеру терпение крайне необходимо, но иногда я терял его даже на кухне. И вот теперь, когда я стоял на склоне, ожидая появления нашего врага, меня вдруг накрыла волна раздражения, как бывало, когда я готовил английский крем из яичных желтков, сахара и молока. Для того чтобы приготовить качественный крем, требовалось непрерывно помешивать смесь на низком огне, чтобы желтки не свернулись.
Мои желтки, образно говоря, начали сворачиваться, когда над головой что-то зашуршало. К ветру это не имело никакого отношения. Нет, что-то тяжелое сорвалось с одной из верхних ветвей.
В школе я не жаловал историю, древнегреческую или какую-либо еще, и тем не менее, так странно, вдруг подумал об остром, как бритва, мече, подвешенном на волоске над головой Дамокла.
Посмотрел вверх.