Неоднократно запутавшись в деталях и часто перебивая друг друга, папа и отец Мареше поведали архангелам обо всем произошедшем. И без того пасмурный Самуил еще больше помрачнел лицом, Уриэль недоверчиво хлопал своими длинными ресницами, а Гавриил многозначительно присвистнул:
— М-да, ну и дела, однако! Проклятые кровососы, похоже, совсем страх потеряли.
— Помогите нам! — жалобно попросил Бонифаций.
Но крылатые братья лишь бессильно развели руками:
— Увы, мы не можем. Господь крепко спит, убаюканный чарами Темного Повелителя, а без него мы практически бессильны!
— Тогда подскажите хотя бы главное: куда пропала Селестина и сопровождавшие ее ангелы? — умолял папа.
— Мужайся, старик. — Гавриил ласково положил ладонь на плечо понтифика, выражая соболезнование. — Все они томятся в плену у стригоев!
— Невозможно! — усомнился несчастный отец. — Селестина — избранный защитник божий, осененная его благословением и покровительством.
— Уже нет! — печально пояснил Самуил. — Она с оборотнем… — он наклонился к Бонифацию и добавил короткий комментарий, произнесенный скорбным шепотом.
— Господи! — отшатнулся потрясенный папа. — Да как же так?
— Элементарно, — хихикнул проказливый Уриэль. — Тело есть — ума не надо…
Бонифаций горестно застонал, обхватив руками голову и клочьями выдирая свои седые волосы. Его надежды на помощь архангелов и возвращение дочери рухнули в одночасье, уступив место суровой действительности. Отныне их участь казалась предрешенной, впереди не ожидалось ничего хорошего, а только гибель от клыков беспощадных стригоев и окончательный закат человеческой расы.
— Моя девочка попадет в ад? — с заиканием вопросил он, почти добитый своей последней ужасной догадкой.
Самуил скептично усмехнулся:
— Люди легче представляют себе, что такое ад, когда им для наглядного примера говорят не про кипящие котлы, а про кабинет стоматолога.
— Ну-ну, не нужно так убиваться, — пожалел старика Гавриил. — Отчаяние — один из тягчайших смертных грехов…
— Правильно, грех предаваться унынию, когда есть другие, более приятные грехи! — игриво подмигнул шалопай Уриэль.
— Мы мало что можем сделать для вас, но лично встретимся с вервольфом и дадим ему пару полезных советов, — пообещал уравновешенный Самуил. — Не падай духом, надейся на лучшее, отец!
— Но ведь оборотень есть зло! — суеверно ужаснулся Бонифаций.
Самуил протестующе скривился.
— Не бывает злых людей, — покачал головой Гавриил, — просто некоторые из вас ошибочно считают, будто Бог дал им добро брать чужое добро…
— Но дешевые понты дорого обходятся… — с угрозой в голосе добавил Уриэль, и Бонифаций с радостным замиранием сердца догадался, что сейчас архангел подразумевает вовсе не оборотня, несдержанного в своих инстинктах, а сильно зарвавшуюся предводительницу стригоев. И со всем пылом своей безоговорочно верящей в справедливость души он понадеялся, что коварная Андреа еще сильно пожалеет о нарушенном ею Соглашении и нагло развязанной войне.