Света не дари мне своего.
Господи, спаси, я погибаю.
Видишь, я уже изнемогаю,
Славы и бессмертья не алкаю,
Верую в тебя лишь одного.
Господи, пойми, я не святая —
Я, наверно, женщина простая.
Видишь, у креста стою босая,
Счастья добиваясь своего.
Господи, гневись, но я не каюсь —
Нежностью я от греха спасаюсь
И земной любовью проникаюсь,
Больше не желая ничего.
Ветер пришел ночью. Северный и обжигающе колючий, он буквально ввинтился под край укрывающего меня одеяла, беспощадно вырывая из сладких объятий полудремы. Я лежала на распахнутых крыльях двух нефилимов, вольготно развалившихся на снегу, и чувствовала себя в полной безопасности, пребывая под защитой этих харизматичных великанов, напрочь игнорирующих ночной холод, бытовые неудобства и мою беспокойную возню. С другой стороны, под боком у сладко похрапывающего Еноха, пристроился Тристан, крайне неодобрительно воспринявший мое долгое вечернее отсутствие.
Кажется, он ревновал. Впрочем, меня весьма мало интересовало его мнение, ибо я намеревалась строго придерживаться выработанного мною плана, не отступая от него ни на йоту. К сожалению, тогда я даже не догадывалась, что от того момента, когда мне предстояло на практике убедиться в ошибочности и опасности своих скоропалительных выводов, меня в ту ночь отделяли всего лишь несколько скоротечных часов. О да, тогда я еще не знала, что день смерти ничем в принципе не отличается от всех других дней или ночей нашей жизни, вот только протекает он на удивление бурно и стремительно, словно подводит жирную финальную черту, призванную отделить все важное и значимое от пустой, никчемной суеты. И именно в смертный момент нам становится понятно: важно не то, как мы жили, гораздо важнее то, как мы умерли. А еще зачем и во имя чего!
Итак, пронизывающий ветер почти насильно вытащил меня из-под одеяла, непрошеным гостем ворвавшись в мою теплую сонную дрему и свистяще приказывая: «Вставай, сейчас не время для лени!» Я попробовала отмахнуться от настырного вихря, пригоршню за пригоршней подхватывающего колкий снег и немилосердно бросающего его в мое лицо, но не тут-то было — ветер не отступал. Мысленно посетовав на свою тотальную не везучесть, ибо я мечтала выспаться, дабы скопить хоть немного сил, необходимых мне для реализации задуманных планов, я, скрежеща зубами от раздражения, нехотя покинула свое уютное лежбище и шатко побрела в сторону от лагеря, туда, куда вел меня мой беспокойный проводник. Слава богу, что у меня давно уже образовалась привычка спать одетой, невзирая на все соображения личной гигиены и опрятности. Ну и фиг с ним, что я потом хожу мятая, будто вылезшая из пасти бегемота, но зато никто не сможет застать меня врасплох. С одной стороны, этому укоренившемуся правилу не раздеваться на ночь немало способствовала жуткая погода, а с другой — я уже осознала, что полезные привычки, может, и продлевают нам жизнь, но зато вредные делают ее приятнее и комфортнее.