— М-да! — сердито хмыкнул Конрад, по достоинству оценив внушительные размеры представшего перед нами завала. — Дорогая, ты и теперь намереваешься идти вперед? Прости за подсказку, но здесь точно не обойтись без пары бульдозеров!
— Согласна! — я просияла лучезарной улыбкой. — К счастью, они у нас есть!
— Правда? — резонно усомнился вервольф. — Знаешь, Тристан, — он с иронией во взгляде обратился к де Вильфору, вежливо не вмешивавшемуся в наш разговор, — бог с ними, с возможностями стригойского Гидрометцентра, но признайся — неужели вы обладаете способностями двигать горы и перемещать каменные глыбы весом этак в полтонны?
— Нет, — стригой виновато развел руками, — увы, мне…
— Э-э-э? — Вредный вервольф с подначкой воззрился на меня. — Дорогая, я конечно же уверен, что умная женщина и сама понимает, какая она дура, но не до такой же степени… — Его губы сложились в донельзя ехидную ухмылку. Кажется, Конрад до сих пор не отказался от идеи отговорить меня от похода в подземелье.
— Демагог! — не осталась в долгу я и повернулась к недоуменно отмалчивающимся ангелам. — Разрешите представить вам наши бульдозеры. Их зовут, — я выдержала драматичную паузу. — Хелил и Енох. Ребята, приступайте! — Я небрежным движением пальца указала нефилимам на завал…
Картинно поухивая и поигрывая бицепсами, братцы-птеродактили вразвалку приблизились к каменной преграде. Ангелы молчали, ошеломленно выпучив глаза и отвесив нижние челюсти. Конрад озадаченно чесал в затылке, отец Григорий восторженно молился, а Тристан прятал ироничную улыбку. Нефилимы играючи расшвыривали камни, подняв в воздух облако пыли. Я отошла в сторону, уселась на обломок гранита и погрузилась в ленивое созерцание. Я ждала…
Не прошло и часа, как проход в подвал оказался свободен. Я оценивающе смотрела в темный провал, зияющий прямо у моих ног, и набиралась решимости. Если я спущусь вниз, то бесповоротно отрежу себе путь к отступлению. Нет, пожалуй, нужно говорить не так. Тогда у меня уже точно не будет обратного пути. Подумать только, всего лишь несколько шагов отделяют настоящее от прошлого! Именно такая же граница пролегает между любовью и ненавистью, жизнью и смертью… Потоки мыслей, накатывая сумбурными волнами, будоражили меня, изменяя характер и сознание. Эта морщинка между бровей проявилась у меня совсем недавно, как раз после того, как я поверила в то, что сбила вертолет Конрада, и за прошедшее время не просто закрепилась, но и стала, словно овраг от эрозии, расширяться и углубляться. Знак моей пробудившейся совести. Но сейчас меня не волновало мое личное прошлое, меня раздражало настоящее и пугало будущее моего мира.