— Чего? — обомлел Тристан. — Ты шутишь?
— Не шучу! Все более чем серьезно, — опротестовала я. — Только пообещай, что не позволишь своим собратьям бесконтрольно истреблять людей, особенно детей!
— Бессмысленная бойня категорически противоречит моему восприятию милосердия! — поморщился де Вильфор. — А какой мужчина не мечтает о власти и славе?
— Побожись! — настаивала я.
— Ладно, будь по-твоему, — сдался Тристан. — Даю нерушимую клятву прекратить охоту на людей, да еще править стригоями разумно и по совести. Вот только ума не приложу, как ты собираешься выполнять свою часть нашего двухстороннего соглашения?
— А это уже не твоя печаль! — самонадеянно хмыкнула я. — Прошу, верни мороев в лоно земли…
— Попытаюсь! — без притворства ответил он. — Но не гарантирую результат…
Тристан отошел за спины соратников, убрал пистолет в кобуру, а боевые серпы — в предназначенные для них петли и закрыл глаза, сосредотачиваясь на своих неясных видениях. Он явственно слышал приглушенный зов темной магии, клубившейся в его груди и холодными ручейками растекающейся по венам. Он понимал — вот оно, его предназначение! Так доступно, так близко. Остается только протянуть руку и взять то, что пугает и влечет одновременно. Но тогда у него уж точно не будет обратного пути к прежней, относительно спокойной жизни, ибо подобная сила требует постоянной подпитки. Подпитки всем: властью, поклонением со стороны остальных стригоев, богатством. Что самое ценное в жизни каждого из нас? Конечно же именно они: могущество, богатство, любовь! От любви придется отказаться — ведь все правители сознательно одиноки, потому что понимают: любовь делает их уязвимыми и слабыми. И вообще самое страшное и жестокое, что можно сделать с человеком, — это привязать его к себе! Следует признать, Тристан и сам чуть не попался на эту удочку, он едва не привязался к Селестине. О-о-о, теперь он разобрался, какой страшной опасности сумел избежать — он почти полюбил, но в оный миг уже готовился вырвать из своей души это безрассудное чувство. Зачем ему любовь, если он собирается заполучить весь мир? Да, он прекрасно осознавал, какой обременительной помехой способно стать оное великое чувство, но вместе с тем от одной мысли о том, что Селестина будет принадлежать другому мужчине, в ревнивой душе Тристана сразу же начинали бурлить гнев и злоба. Если она не достанется ему, то лучше пусть умрет… И спрашивается, куда ходила она минувшей ночью? Она, по-видимому, решила, что он ничего не заметит, но он не спал и все понял правильно: Селестина уходила к нему, к тому лысому зубоскалу. Она посмеялась над чувствами Тристана, она его предала! О-о-о, он ей отомстит! Нет, не нужно думать о подобных недостойных вещах, ведущих к ментальной деградации, к пробуждению чего-то низменного, примитивного. Если она захочет уйти к другому мужчине — он отпустит ее с миром! Или все-таки не отпустит?.. Какая же это мука — тосковать о неверной возлюбленной! Нет, долой, долой эту несчастную любовь!.. Уплывай, мой белый парус надежды, ты мне больше не нужен!