— Не умирай! — проникновенно попросила я, пытаясь вложить в свой голос всю доступную мне нежность и всю силу убеждения, на которую только оказалась способна. — Я тебя люблю!
За моей спиной возмущенно засопел Тристан…
Стремительно бледнеющие губы оборотня украсило слабое подобие улыбки.
— О, я согласен умереть еще сто раз, лишь бы почаще выслушивать от тебя подобные признания… — едва слышно прошептал он. — Если бы ты знала, любимая, как много ты для меня значишь!
— Дорогая, брось его, — вдруг жестко сказал Тристан, хватая меня за руку и пытаясь притянуть к себе. — Пойдем со мной, я ведь тоже тебя люблю!
— Отстань! — гневно отмахнулась я, отталкивая стригоя. — Ты мне не нужен…
— Не глупи, — нахмурился де Вильфор. — Вервольф не жилец, а нас с тобой связывают общие цели. Я тебе если и не нужен, то хотя бы выгоден.
— Уйди! — закричала я, наплевав на доводы рассудка. — Я тебя не люблю.
— Ты еще пожалеешь о том, как обошлась со мной! — скрипнул клыками стригой, а его красивое лицо исказила уродливая гримаса ненависти. — Обещаю, ты пожалеешь, но будет поздно…
Но я даже не услышала этих слов, лаская ладонями холодные щеки Конрада.
— Не сомневайся, я знаю о твоих чувствах ко мне! — всхлипнула я. — Умоляю, не покидай Меня. Я сделаю все, чего пожелаешь…
— Так уж и все? — насмешливо прищурился он.
— Все! — уже не сдерживаясь, клятвенно прорыдала я.
— Вынеси меня наверх, — попросил умирающий вервольф. — Мой народ славится своей живучестью, но против когтей бывшей Хранительницы не устоит никто. Хочу в последний раз увидеть чистое небо… — Изо рта Конрада хлынула обильная алая пена, и он замолчал.
Я попыталась поднять его мускулистое тело, но фон Майер был для меня слишком тяжел. Я жалобно посмотрела на Тристана и отца Григория, и те, снизойдя к моей безмолвной просьбе, дружно подхватили раненого оборотня, вынося его из темницы. Мы долго плелись по казавшемуся бесконечным коридору, а затем вышли во двор замка, подставляя сыплющемуся с неба снегу свои разгоряченные лица. Подняв голову, я увидела Эржебет, загнанную на самый высокий обломок крепостной стены и окруженную вооруженными ангелами. Сдерживаемая наставленными на нее дулами, безумная Хранительница исступленно бесновалась на шатких камнях, размахивая сдернутым с шеи мешочком и грязно ругаясь. А по линии далекого горизонта уже расползалась багровая полоска близкого заката…
— Госпожа Эржебет, немедленно спускайтесь вниз! — умоляюще кричала я, на мгновение позабыв и об ее неудавшемся покушении на мою жизнь, и об умирающем Конраде, хрипящем подле моих ног. — Солнце сейчас зайдет, и тогда мы погибнем…