Я вопросительно посмотрел на майора.
— Да, Тима, к сожалению, не все так просто в этой жизни. Больше я тебе ничего не скажу, я надеюсь на тебя, мой мальчик. Помни, ты мне не совсем чужой, ты знаешь, как я к тебе отношусь, и если я тебя сам посылаю к полковнику — значит — больше я уже не могу тебя прикрывать. Вот и все — а теперь иди, и сам думай — как нам дальше с тобой выбираться из этой ситуации, — и майор, похлопав меня по плечу, легонько подтолкнул к двери.
У полковника в кабинете обстановка была поистине роскошная — по армейским понятиям. Кроме обычного стола там стояла кожаная тройка — диван с двумя креслами; перед диваном стоял небольшой столик, весь из стекла, с ножками на колесиках. На столике стояла початая бутылка коньяка, лежал нарезанный дольками лимон и стояло блюдечко с кусками отварного свежайшего мяса. Я с удивлением воззрился на этот натюрморт. Полковник приветствовал меня, встав из-за стола, потом прошел мимо меня, заперев дверь своего кабинета, и сказал:
— Присаживайся, Тимофей, чувствуй себя свободно, — и указал мне рукой на одно из мягких кожаных кресел.
Я осторожно уселся на краешек. Полковник сел на диван, широко расставив ноги, налил себе рюмочку коньяку, потом посмотрел на меня:
— Ну а ты, Тимоша, ты составишь старику компанию? — и, заметив мою нерешительность, добавил, — не стесняйся, если я что-то предлагаю — значит можно.
С этими словами он налил коньяк во вторую рюмку и протянул ее мне.
— Ну, будем, — он опрокинул коньяк прямо себе в глотку, занюхав выпитое тонким кружочком лимона.
— Ох, хорошо.
Я повторил его маневр.
Полковник внимательно посмотрел на меня:
— А ты знаешь, Тимоша, ты меня удивил. Когда ты у нас появился — я и внимания не обратил на тебя, мало ли у нас солдат, еще один парень из деревни — и только. Но ты оказался умником — вон как майора нашего околдовал! Говорят, ты мастер своего дела! — он довольно захохотал.
Я непонимающе смотрел на него.
— Да полно тебе целку-то строить, — усмехнулся он, — ты что думаешь, я слепой. Да мне по чину положено все знать о своих подчиненных. Ты у нас умница, и язык за зубами держать умеешь — вот такой помощник мне и нужен. Есть у меня к тебе, Тима, одно интересное предложение — но это не значит, что я тебе скажу, а ты можешь отказаться. Нет у тебя никакого выбора, кроме как сказать: «Есть, товарищ полковник, будет сделано.» Не забывай, Тимоша, ты в армии, тут власть моя.
Я кивнул головой, показывая, что понимаю, о чем идет речь. Хотя на самом деле я ничегошеньки не понимал — к чему же он клонит?