Джейк бросил на меня недовольный взгляд.
— Я никогда не слышал от Сьюзан такого имени.
— Сколько человек знали, что Сьюзан была приемным ребенком? — продолжала Ли.
— Она этого не афишировала. Но и не скрывала.
— Как бы вы описали отношения между Сьюзан и ее сыном?
Прежде чем ответить, Джейк минуту колебался:
— Думаю, их можно описать как «любовь и ненависть». Сьюзан любила Питера, Питер ненавидел ее.
— Почему?
Снова колебание.
— Питеру хотелось жить в обстановке а-ля Ральф Лорен. Чтобы отец имел поместье в Кеннебанкпорте, а мать родилась бы богатой наследницей. Сьюзан была дочерью несовершеннолетней проститутки-наркоманки из Балтимора и не устраивала из этого тайны. Питер же так и не смог с этим сжиться. И когда дело дошло до развода, сын встал на сторону отца.
— Сьюзан нравился Питер как человек?
Джейк покачал головой:
— Нет. Что только усугубляло ситуацию. Сьюзан никогда не испытывала симпатии ко всякого рода студенческим братствам с греческими буквами на клубных куртках. Все эти «фи-бета-каппа» ее страшно бесили. Но для Питера такие вещи были важнее матери.
— Ты же говорил, что Сьюзан не была несчастным человеком, — вмешался я.
— Я и не отрицаю. Это прозвучит странно, но приемные дети ждут от семейной жизни совсем не того, что все остальные. Поверьте, я знаю. Сьюзан смогла с этим смириться. Для нее это была суровая реальность, с которой нужно считаться.
— Она была одинокой?
— Уверен, что да.
— А у вас есть дети? — спросила Ли.
— Нет, — ответил Джейк. — Я даже не женат.
Ли немного помолчала.
— Спасибо, Джейк, — наконец сказала она. — Простите, что пришлось завести этот неприятный разговор.
Она вышла из кабинета, я последовал за ней.
— Я, конечно, проверю и остальное, — сказала Тереза Ли, — но мне кажется, что с Лилей Хоц все чисто. Два факта из четырех подтвердились: и об удочерении, и о конфликте матери с сыном. Она знает то, что могла знать лишь по-настоящему близкая подруга.
Я согласно кивнул.
— А Сэнсом вас не интересует?
— Ни капельки, — ответила детектив. — А вас?
— Мне все же хочется его предупредить.
— О чем? Об одном шансе из миллиона?
— Можете считать это чувством солидарности к собрату-офицеру. Возможно, я съезжу к нему в Вашингтон еще раз.
— В этом нет нужды. Он сам завтра будет в Нью-Йорке. Сбор средств на избирательную кампанию. Благотворительный обед в «Шератоне». Мы получили уведомление.
Она ушла, а я остался один в опустевшем офисе. Наедине со смутным чувством тревоги. Возможно, Лиля Хоц действительно чиста, как свежевыпавший снег, но я не мог отделаться от ощущения, что Джона Сэнсома вот-вот накроет заброшенная кем-то сеть.