– Вставай! Сын лысой женщины! Вставай! Вставай!
Водитель уже занес над головой кулак, и Кешава, прикрыв ладонями лицо, взмолился о пощаде.
– Оставь мальчишку в покое.
Над Кешавой возвышался толстый мужчина в синем саронге, наставивший на водителя трость. Водитель, бормоча что-то, вернулся к своей машине.
Кешаве захотелось вцепиться в руки мужчины в синем саронге, поцеловать их, но тот уже растворился в толпе.
И снова коты разбудили Кешаву посреди ночи. И прежде, чем он успел заснуть, с другого конца проулка донесся громкий свист. «Брат пришел!» – закричал кто-то. За криком последовало шуршание одежды и простыней; вокруг Кешавы поднимались с земли люди. В самом начале проулка стоял, уперев руки в бока, пузатый человек в белой майке и синем саронге. Стоял и ревел:
– Так вы, мои маленькие, мои дорогие коротышки, думали, что, забравшись в эту дыру, сможете не платить вашему бедному, давно осиротевшему Брату, так, что ли?
И толстяк, называвший себя Братом, начал обходить одного за другим ночевавших в проулке людей. Кешава смотрел на него во все глаза: это был его рыночный спаситель. Брат тыкал тростью в каждого из лежавших на земле и спрашивал:
– Сколько времени прошло с тех пор, как ты мне заплатил? А?
Виттал перепугался, однако сосед прошептал ему:
– Не бойся, он только потребует, чтобы ты несколько раз присел и попросил у него прощения, а потом отвяжется. Он же знает, что в этом проулке денег ни у кого нет.
Дойдя до Виттала, толстяк остановился и осмотрел его с головы до ног.
– А вы, сэр, мой махараджа Майсура, могу ли я потревожить вас на секунду, – произнес он. – Ваше имя?
– Виттал, сын цирюльника из деревни Гурупура, сэр.
– Хойка?
– Да, сэр.
– Давно ли ты объявился в этом проулке?
– Четыре месяца назад, – выпалил Виттал, и это была чистая правда.
– И много ли денег я получил от тебя за этот срок?
Виттал молчал.
Толстяк ударил его по лицу, да так, что Виттал отшатнулся, споткнулся о свой матрас и полетел на землю.
– Не бейте его, бейте меня!
Мужчина в синем саронге повернулся к Кешаве.
– Он мой брат, единственный родственник в мире! Побейте меня вместо него. Пожалуйста!
Толстяк опустил трость, вгляделся в мальчика сузившимися глазами.
– Хойка – и такой храбрый? Большая редкость. Если судить по опыту, приобретенному Братом в Киттуре, твоя каста состоит из одних трусов.
Он указал тростью на Кешаву и обратился ко всему проулку сразу:
– Вы все, смотрите, как он заступается за брата. Вах, вах! Отрок, ради тебя я пощажу сегодня шкуру твоего родича.
И он коснулся тростью головы Кешавы.
– Придешь ко мне в четверг. На автобусную станцию. Для такого храбреца, как ты, работа у меня всегда найдется.