И почему сегодня дед вдруг потребовал, чтобы она сама приехала за Феликсом?
Мама позвонила в дверь через полчаса. Как она успела доехать так быстро? Дедушка и бабушка жили ведь в самом центре, а Феликс с мамой на Юго-Западе. Их квартира называлась кооперативная, ее купил для мамы дедушка, когда она окончила театральный институт и почему-то не захотела жить со своими родителями.
Раньше Феликс не понимал, почему, ведь жить с бабушкой и дедушкой легко и приятно. Но теперь это было ему понятно… Мама всегда хотела жить по-своему, совсем не так, как они. Она вообще была не такая, как… Как все на свете.
Дедушка открыл дверь. Мама влетела в квартиру так, словно ее внесло вихрем.
– Собирайся! – приказала она Феликсу.
– Одевайся, ты хотела сказать? – пристально глядя на маму, произнес дедушка. – Что он должен собирать?
– Я сказала то, что хотела! – Мамины темные прекрасные глаза метали молнии. – Он должен собрать все, что ему здесь дорого. Мне надоели ваши поучения. Всё! Я расплатилась за вашу помощь сполна. Больше мы не будем обременять вас собою.
– Нина! – воскликнула бабушка. – Послушай себя! Ну что ты говоришь? Как у тебя язык поворачивается?
– Я давно должна была это сказать! – крикнула мама. – Мне просто не хватало мужества это сказать!
– А теперь наконец хватило? И что же такого судьбоносного произошло, позволь узнать? – Дедушкин голос звучал иронически, но Феликс слышал в нем тщательно скрываемую дрожь.
– А ты зря иронизируешь, папочка. – Мама зло прищурилась. – Действительно произошло. Николай вернулся!
Ее голос прозвенел так высоко, что едва не сорвался. Потом в комнате повисла тишина.
– Так… – наконец проговорил дедушка. – Я все-таки надеялся…
– На что же ты надеялся?
Теперь ирония звучала в мамином голосе.
– Всего лишь на справедливость. Надеялся, что убийца трех человек не выйдет на свободу только потому, что он, видите ли, захворал. Зря надеялся! Надо было помнить, что наше государство всегда относилось к убийцам гуманно. Для этой власти они социально близкие личности.
– Ты можешь оскорблять его, сколько твоей душе угодно, – спокойно и холодно произнесла мама. – Называть бандитом, убийцей…
– А как прикажешь его называть?
– … вообще кем тебе угодно, – не обращая внимания на дедушкины слова, продолжала она. – А я знаю, что он лучше вас всех, лучше всех людей на земле. Я это знаю – и мне этого достаточно! Меня не волнует мнение о нем сытых обывателей.
– Господи, Нина, какая же ты все-таки пошлячка, – поморщился дед. – И как могло получиться, чтобы у моей дочери не оказалось не то что твердых представлений о порядочности, но хотя бы элементарного вкуса? Лучше всех людей на земле… – презрительно повторил он. – Хоть сына бы постеснялась.