Интересно, что предпримет теперь Коган? Егор покосился на динамики внутренней связи. Все-таки опять пустит в бой калечную вертушку? Но большой поселок — это не открытый мост с парой дотов. Пилот здесь уже сделал все, что мог. А выковырнуть всех защитников станции из подвалов все равно не удастся. Дальше соотношение израсходованных боеприпасов и уничтоженных противников будет не в пользу авиации. К тому же, чтобы хорошенько потрепать уцелевших заречных, вертолету придется действовать на малой высоте. А с учетом вылетающих из поселка противотанковых гранат это чревато.
Коган приказал выгрузить танк.
— К самой станции не суйтесь, — напутствовал полковник по «межвагонке» экипаж бронемашины, — а вот колья перед поселком проутюжьте как следует. Проложите колею пошире и позаметнее. От железки далеко не отъезжайте. Мы, если что — прикроем.
Вскоре тяжелая гусеничная машина ломала заграждения заречных. Сначала на дальних подступах, потом — поближе. Массивные траки в труху сминали деревянные колья и впечатывали в землю металлические шипы и колючку.
Не то чтобы заречные не пытались остановить танк. Просто реальных возможностей для этого у них практически не было. Из-за бреши в бетонной ограде, напротив которой орудовала бронемашина, высунулся было боец с РПГ, однако выстрелить ему не дали. Шквал огня из танкового пулемета и башен бронепоезда разнес гранатометчику голову, плечи и грудь, а то, что осталось, впихнул обратно за стену и хорошенько присыпал обломками.
И все же, памятуя о приказе Когана, танкисты не стали подъезжать совсем уж близко к опасной ограде. Экипаж ограничился несколькими очередями из КПВТ, посшибав примыкавшие к стене колья и худо-бедно прорубив небольшой проход к бреши. Помогли и минометчики с бронепоезда, положив точно в намеченную просеку с полдюжины фугасных мин. Взрывы взрыхлили землю и разбросали уже прореженные рогатки в стороны. Заключительным аккордом стал выстрел прямой наводкой из танкового орудия. Снаряд значительно расширил пролом в стене.
Теперь путь в поселок был открыт. И не только людям. С первым же туманом по проложенной танком дорожке на станцию попрут болотные слизни.
Страх перед интродуктами оказался сильнее страха перед врагом с противоположного берега. Заречные выбросили белый флаг. Противник сдавался.
Судя по уцелевшей на вокзальном здании вывеске, станция заречных так и называлась — Заречная. Что, впрочем, ни о чем не говорило. Мало ли по России разбросано таких вот Заречных, Лесных и Сосновых…
Коган то ли забыл о своем желании узнать, куда же Перенос забросил бронепоезд, то ли уже потихоньку выяснил у пленных заречных все, что считал нужным. В сопровождении телохранителей-автоматчиков полковник прохаживался вдоль состава.