Диана и ее рыцарь (Морган) - страница 67

Он покачал головой и отпил из стакана.

— Я не могу принять такое объяснение, Ди. Между нами существует стена, и я начинаю понимать, что воздвигла стену именно ты.

— Странно. Не я виновата в том, что у тебя есть долг перед твоей семьей. Это часть наследия рода Ван Кирков. Это как девиз на воротах родового замка. Ты должен сделать то, что должен.

— Не должен.

— Нет, должен. Ты сам знаешь, ради этого ты вернулся сюда. Ты принадлежишь чему-то, что не можешь игнорировать. Долг, ответственность — называй как хочешь, но это часть тебя, и ты должен сделать то, чего от тебя ждут.

Он уставился на нее в темноте. Вдруг она права? Вдруг он действительно должен сделать то, чего от него ждут?

Он очень сильно любил деда, но почти так же сильно сопротивлялся его диктатуре. Ван Кирк-старший постоянно пытался управлять его жизнью, и раньше он восставал против него. Именно поэтому он захотел стряхнуть с себя золотую пыль родного города, уехать, забыть об установлениях семьи и начать жить по-своему. И вот теперь он вернулся в лоно семьи и действует так, словно прошедшие десять лет были страшной ошибкой. Готов ли он на сей раз выполнить желание деда?

Нет. Все происходящее — просто безумие.

— Диана, я тысячу раз говорил тебе: я ни на ком не собираюсь жениться.

— Правда? — Она впилась ногтями в ворот своей блузки и нервно дергала его. — Знаешь, мне кажется, ты не должен делать таких заявлений.

Он нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

— Твой дед сказал, ты дал ему обещание. Давным-давно. И теперь, когда твоя семья нуждается в тебе, ты должен это обещание выполнить. — Она знала, что почти кричит, но ничего не могла поделать. Ей стоило больших усилий сдерживать чувства, которые готовы были вот-вот вырваться наружу. — Ты должен сорвать миленький цветочек с одного из пяти кустов, найти супербогатую невесту и спасти дом, спасти наследие — все, все. Это твой удел, твое предназначение. Так тебя воспитали.

Он с удивлением уставился на нее:

— Ты что говоришь? Ты в своем уме?

— Просто я внимательно слушала твоего деда. И поняла — ты возненавидишь себя, если не сделаешь то, что тебя с детства приучили считать своим долгом. И тут ты ничего не можешь поделать.

Кэм выругался про себя и потряс головой. Его раздирали сомнения.

— А я получила совершенно обратное воспитание, — продолжала Диана дрожащим голосом. — Мой отец всегда говорил мне, что я — жалкая оборванка и не должна строить иллюзий и крутиться вокруг мальчишки Ван Кирка. Что эта публика никогда не примет меня. Тогда я ему не верила, но теперь вижу — он был мудр и понимал правду жизни.