Англия и Франция сами активно нарушали Версальский договор, перестав осуществлять военный контроль над Германией и постепенно сводя на нет получение денежных репараций с нее. Это делалось с очевидной целью направить возрожденный германский военный промышленный потенциал против Советского Союза. Судьба Польши, лежащей между Германией и СССР, Лондону и Вашингтону представлялась проблемой второстепенной. Для современных правителей Польши, безоглядно ориентированных на Запад, было бы, пожалуй, полезно учесть этот исторический опыт. Удастся ли им сохранить реальную независимость своей страны, или их устроит незавидная роль экономической колонии, прежде всего США, орудия в их геополитической глобальной стратегии. Ведь дружественной Польше ГДР теперь нет, а объединенная “лучшим немцем” из Ставрополья Германия есть. И реваншистские союзы выселенных из Польши после войны немцев никуда не делись. Подобные обстоятельства нынешних польских руководителей не беспокоят. А вот еще до войны стареющий маршал думал иначе.
Пилсудский предпринял некоторые шаги навстречу Москве. Они были ограниченными и непоследовательными, но все-таки дружественными, предполагающими некоторое сближение позиций двух стран.
Запад не выработал единого мнения в отношении возрождения германской военной машины. Франция была обеспокоена последовательной ревизией Германией Версальского договора и соответственным ослаблением своего влияния в Европе. Она проявляла заинтересованность в сильном СССР, препятствующем германской агрессии. В свою очередь и Москва пошла навстречу Парижу. В отличие от Пилсудского, Сталин с особым беспокойством наблюдал за чрезвычайно быстрым ростом популярности и влияния национал-социалистов в охваченной социально-экономическим кризисом Германии. Советскому Союзу уже нельзя было строить свою европейскую политику, как прежде, без альтернативы отношениям с Германией, которая становилась опасным соседом. Москве было бы очень трудно наладить франко-советское сотрудничество без участия Польши — традиционной союзницы Франции. Помимо всего прочего, многое определяло уже само географическое положение Польши, граничащей с СССР. Поэтому Сталин рассматривал эту страну как мост, соединяющий Москву с Парижем.
В свою очередь и польское руководство под влиянием Франции летом 1931 года возобновило контакты с советским правительством. Обсуждалась возможность переговоров о заключении двустороннего пакта о ненападении. Однако он мог затрагивать интересы Германии, где правящие круги опасались возможности включения в польско-советский договор статьи о взаимной гарантии неприкосновенности границ. В этом они получили поддержку со стороны наркома иностранных дел СССР Литвинова (действовавшего, конечно же, не самовольно, хотя, судя по всему, без консультации со Сталиным, которого в то время не было в Москве). Он 28 августа 1931 года официально заявил в Берлине, что никаких переговоров между советским и польским правительствами о заключении пакта о ненападении “не велось и не ведется”.