Эта запись — запись, что называется, с листа, валялся листок, избежавший дранья. И вообще надо что-то дельное записать, а прочее драть. Зуд дранья не прошел. Еще добавляет городская черная весна. “18 марта. Рукописи драны по погоде...”.
Вчера была годовщина смерти бабушки и дедушки по маме. Они умерли в один день, дедушка через три года после бабушки, 17 марта. Она в 1954-м, он в 1957-м. Он — Смышляев, она в девичестве Толмачева Александра Андреевна. Дедушку я хоронил. Было много снегу. У могилы на еловых ветках накрыли первое поминанье. Шел снег. Когда копали могилу, рубили корни, под ними череп лицом книзу. Мы, молодежь, погнали лошадь в Аргыж. Почему-то всегда потом вспоминал эту гонку, лунную ночь, и когда прочел в “Жизни Арсеньева”, что след полозьев, как слоновая кость, то вспомнил — как точно.
21 марта.
И еще три дня. Читал.
Открыл в себе неискреннее — вымученность и литературность.
И еще были какие-то события и сны, которые хотелось записать. На сегодня какая-то гонка, опаздывание, обруч (хула-хуп), в который, как в обручальное кольцо, влезают он и она.
Прежнее состояние подавленности, даже что-то другое, гнетения. Схожу посмотрю число. Сейчас рано. Утро. Прежняя чернота. Вчера стрелял. Плохо я стреляю из ПМ. Видно, не офицер я по натуре, солдат, так как из солдатского оружия стреляю (из автомата, карабина) хорошо.
И число посмотрел, и кофе сварил.
25 марта.
А кофе для меня — сонный порошок. Веря на слово Бальзаку, пил его — увы! в сон гонит. И вообще, все эти насилия — кофе, ноги в ледяной воде, опускания головы вниз для прилива крови и многое другое — это ненормально. Слава тебе, Господи, наши русские мужики избежали этого. Может, писание и есть дело ненормальное (в общем смысле), но кто-то выделен, и это нормально. А не выделен — терпи.
Эта армия крепко отдергивает от работы. Рецензию не могу закончить. Хотя и прочел рукопись. Читал на занятиях по тактике. Читают браво. Здравицы военных во славу партии совершенно искренние. Да, социализм для армии — спасение. Может быть, поэтому мы и сильнее других армий (ФРГ, США); все время идет сопоставление — только потому, что у нас социализм. Вчера, например, был вечер для делегатов профсъезда, гигантский концерт-самодеятельность, концерт, сейчас невозможный нигде на Западе. Для меня вообще по сердцу медом: парни из Кирово-Чепецка, одетые под “дымку”, сделали немыслимые пирамиды, выбросив лозунг: “Вятские — люди хватские!”.
Но вернемся. С армией я связан крепко. Ходил по училищу, по территории, смотрел пограничный городок, полосатые столбы многих стран, плакаты о задержаниях нарушителей. Как только не исхитряются нехорошие дяди, но везде их высвечивает луч фонарика хорошего пограничника. Художники плохи, рисунки громадны, неумелы и работают против идеи: целующий знамя будто не знамя целует, а салфеткой утирается.