– Ну я не говорил, что ты должен им стать, – печально улыбнулся мастер. – Я сказал – что если ты им станешь. Людям не свойственно чувство благодарности.
– Не расписывайся за всех людей! – сухо отрезал я. – Я помню все, что вы для меня сделали, и благодарен вам за это. А врагом я могу стать только для того, кто по-крупному меня обидит. Вы в это число не входите!
– Сегодня нет, а завтра? – помолчав, спросил Орантоэль.
– Слушай, ты уже вроде бы неплохо меня знаешь? Я похож на того, кто легко меняет свои принципы и взгляды? Я давал хотя бы раз повод для таких подозрений?
Орантоэль очень внимательно всмотрелся в меня.
– Если ты поклянешься, что не поднимешь оружие против нас…
– Я не люблю клясться вообще! – резко сказал я. – Я говорю либо «да», либо «нет».
Мастер, не сводя с меня взгляда, прислушался к чему-то в себе.
– Ты говоришь правду! – сделал он вывод. – Я тебе верю.
– А почему ты думаешь, что я сказал правду? – так же резко продолжал я. – Ведь люди так лживы!
– Ну это просто, – усмехнулся Орантоэль. – Хоть вы и лживы, но мы, эльфы, можем безошибочно отличать ложь от правды.
– Вот, блин! Угораздило же меня столкнуться с еще одним ходячим детектором лжи! – вырвалось у меня.
– А что такое «детектор»? – мгновенно среагировал Орантоэль.
За время пребывания у эльфов мне, несмотря на сильную занятость с Орантоэлем, удалось довольно хорошо узнать жизнь и быт этого народа. Нет, ребята они нормальные, если не учитывать их тягу к гнездовьям, наподобие птиц. Только птицы сооружают гнезда из прутиков и травинок, а эльфы выращивают свои дома из подручного дерева.
Я пару раз видел такой процесс. Не скажу, чтобы мне он очень понравился, хотя вреда самому дереву он вроде бы не нанес.
В женском вопросе Семен, как и обычно, оказался прав. Эльфиечки проявляли интерес к моей персоне, но это вопрос сугубо личный, и просвещать вас я в нем не буду.
Высокомерными и недоступными эльфы были только сначала. Когда я пообтерся среди них, они начали относиться ко мне менее высокомерно. И это очень правильно с их стороны! Уж очень мне давит на нервы и самоуважение – высокомерие. Хоть я и сдерживался, но все равно в такие моменты я становился резок и начинал хамить. Только благодаря тому, что со мной рядом всегда находились Орантоэль или Семен, которые сдерживали меня и сглаживали мой тон, конфликтов удавалось избежать.
Пару раз я даже удостоился встречи с их правителем, Нортоноэлем Светлым.
Первый раз – меня ему представили в самом начале. Когда речь шла о принятии Семена в их ряды. Нортоноэль удостоил меня парой нейтральных вопросов, и все. Его тогда больше интересовал Семен, который вынужден был удовлетворять любопытство Светлого за нас обоих. Я не вмешивался и не помогал. Меня эта тягомотина не прельщала, и я с нетерпением ожидал окончания процедуры.