— Ему бы следовало немного смягчиться, — произнес я. — К примеру, пообещать им сокровища Тигранакерта.
— Да, возможно, это несколько улучшило бы положение дел, — согласился Карбон, — но, боюсь, со временем могло бы обернуться разочарованием. Говорят, будто бы Тигранакерт не такой уж богатый город, как принято считать. Некоторые утверждают, что это просто большая крепость. Одолеть ее будет трудно, а добыча гроша ломаного не стоит.
— Если дела в самом деле обстоят так, то ничего хорошего из этого не выйдет. Однако у меня есть опасения, что это не самое худшее, что грозит Лукуллу.
Карбон вперился в меня пронзительным взглядом.
— Что ты имеешь в виду?
— Скажи, Гней, ты предан Лукуллу?
Казалось, мой вопрос так его задел, что он даже обиделся.
— Предан ли я своему командиру? Разумеется. У тебя есть основания сомневаться в этом?
— Вовсе нет. Но у каждого полководца есть враги, причем не всегда в чужом лагере.
— Я никогда не знал лучшего командира, чем Лукулл. И буду предан ему до тех пор, пока он будет предан Риму.
— Вот и хорошо. Ты собираешься вернуться в армию до начала военной кампании?
— Да. Отсюда я хочу съездить домой. Ненадолго навестить семью. А потом опять на Восток.
— Понятно. Послушай, Гней. Я намерен тебе кое-что сообщить, но прошу тебя хранить это в строжайшем секрете. Я хочу, чтобы ты передал нечто своему военачальнику. Лично он меня не знает, но зато знает моего отца, городского претора. По крайней мере, его доброе имя Лукуллу хорошо известно. Это касается планов его врагов, которые могут принести несчастье не только Лукуллу, но, что еще хуже, всему Риму.
Карбон мрачно кивнул.
— Говори. Я передам.
Прежде чем продолжить, я глубоко вздохнул. У меня было такое ощущение, будто в Риме готовился тайный заговор или что-нибудь в этом роде, что могло иметь самые пагубные последствия для нашего государства.
У меня не было в руках никаких доказательств, однако отмахнуться от своих предчувствий я не мог.
— В будущем году Публий Клавдий Пульхр собирается отплыть в Азию и присоединиться в качестве трибуна к армии Лукулла. Ты, верно, слыхал, что Публий приходится ему зятем. Он дурной человек. И здесь, в Риме, водит дружбу с врагами Лукулла. Я подозреваю, что они намеренно засылают его в армию, чтобы посеять смуту среди солдат. На военную службу Публию глубоко наплевать. Но он мечтает развернуться в политической сфере. Уверен, что именно ради этой цели он заискивает перед высокопоставленными чиновниками.
Карбон, прищурившись, сказал:
— Я передам ему все, что ты сказал. Можешь не волноваться. Спасибо, что доверился мне.