По дороге нам дважды встретились богачи, очевидно допоздна засидевшиеся на званом обеде. Они возвращались домой в сопровождении несущих факелы рабов и охранников с деревянными дубинками в руках. От зависти я не удержался, чтобы не вздохнуть: вот бы и мне когда-нибудь так разбогатеть, чтобы позволить себе завести подобную свиту! Впрочем, будь даже она у меня, я едва ли прибег бы к ее помощи в ту ночь.
Внезапно я почувствовал, что Хрисис, сжав мне руку, потянула меня в какой-то проем. Должно быть, она видела в темноте не хуже кошки, раз в такой кромешной тьме сумела разглядеть эту дверь, а заодно и меня. Она слегка поскреблась в дверь, и вскоре изнутри донесся звук отодвигаемого засова. В следующий миг на улицу хлынул поток яркого света, посреди которого передо мной предстала Клавдия.
— Входите, дорогие мои, — произнесла она, и от этого низкого мурлыканья у меня в жилах еще сильней взыграла кровь.
Едва я вошел, как Хрисис затворила за мной дверь и закрыла ее на задвижку. Мои глаза, привыкшие к ночной темноте, поначалу были ослеплены ярким светом ламп, которые во множестве были расставлены повсюду. В некоторых из них было по семь или даже восемь фитилей, и все они источали запах ароматного масла. Чтобы наилучшим образом использовать ограниченное пространство, расположение комнат в инсулах несколько отличалось от традиционного. Их предваряла большая прихожая, от которой расходились в разные стороны помещения меньшего размера.
— Рада тебя видеть, Деций, — сказала Клавдия.
Она стояла у бронзового изваяния Приапа, огромный восставший фаллос которого переливался в отблесках ламп. Обычно такие статуи устанавливали в садах для того, чтобы они приносили хороший урожай. Но поскольку божество было изображено в момент орошения своего гигантского члена маслом из кувшина, то скорее служило символом эротики, нежели плодородия.
— Приятно слышать, что ты мне рада, — ответил я. — После нашего последнего разговора я никак не ожидал услышать чего-то подобного из твоих уст.
Она залилась мелодичным смехом — не то чтобы принужденным, а скорее артистичным.
— Советую запомнить, что не всегда следует воспринимать мои слова слишком серьезно. Нам, представительницам слабого пола, не хватает вашей сдержанности и самообладания. Мы в большей степени подвластны чувствам и выражаем их куда свободнее. Так говорил Аристотель, а значит, так оно и есть.
Она снова мелодично рассмеялась.
— В прошлый раз твои слова звучали более искренне, — заметил я, любуясь ее нарядом и искусно наложенными косметическими средствами.