– Тебе идут косички, – сказал он, не повернув головы.
Я заплетала тонкие косички и надевала их на лоб как обруч, поверх распущенных волос.
– Слушай, чего ты все время пускала бумажные кораблики в реку?
– Ты видел? – удивилась я.
– Тебя все видели. Весь район.
– Значит, я стала популярной в своем районе, – засмеялась я.
– Ты нормальная? Да или нет?
– Нет. Если бы я была нормальной, я пустила бы пулю в лоб.
– Мне интересно. Почему я всегда возвращаюсь к тебе? – спросил он, не глядя на меня.
– Из-за моих волос. Они утягивают на самое дно. Так сказал военный моряк.
– И куда делся моряк?
– Ушел в дальнее плавание к своему причалу. Там его ждет жена.
Илья развернул ко мне голову. Его ямочки были залиты темнотой, как цементом.
– Ты можешь хоть иногда говорить нормально? Не врать и не стебаться!
– Не могу!
Мы уставились друг на друга и стали есть глаза глазами. Полными ложками.
Он подвинулся ко мне совсем незаметно, подкрался, не изменив положения тела. Схватил за руки и притянул к себе. И целовал, и целовал меня, дыша рыбой, выброшенной на берег, а я отбивалась руками изо всех сил.
– Я не буду!
– Почему? – с ненавистью спросил он. И оттолкнул, отбросил меня от себя. – Ну! Говори!
– Я не могу, – я отвернулась к окну.
– Выметайся! Вон! – процедил он сквозь сжатые зубы. – Кишечница!
У меня задрожали губы, и перед глазами все расплылось. Я заплакала прямо в машине, закрыв лицо своей сумкой. Так страшно, когда тебя ненавидят. Особенно если ты почти никому не нужен.
Илья отнял у меня сумку. С трудом. Я вцепилась в нее как ненормальная. И прижал к себе. Я рыдала ему в рубашку, размазывая по ней слезы и сопли, пока не успокоилась. Еле-еле.
– Все? – спросил он.
Я отрицательно замотала головой. Он засмеялся.
– Моя девушка ненормальная.
– Я не твоя, – прогундела я сопливым носом.
Он снова засмеялся.
– Это мы еще посмотрим.
Я высморкалась в бумажную салфетку. В одну, потом вторую.
– У тебя рубашка дурацкая, – вредно сказала я. – В дырочку.
– Даже не представляешь, как я рад! – захохотал он. – У меня в дырочку только рубашка!
– Я не ненормальная! – я смотрела на него исподлобья, как на врага.
Я видела его больше, чем военного моряка, а тот за три четверти часа понял, какая я. Людям, настроенным на нас, тем более близким людям, не надо объяснять, какие мы. Они догадываются об этом сами. Вот почему мне нужен Гера. И больше никто. Кто, кроме него, мог «открыть двери лица моего»? Только он. Вот и весь сказ.
– Я домой, – я взяла сумку.
– Эй! – крикнул мне Илья.
Я наклонилась и посмотрела на него, сидящего в серой скорлупе бешеной машины. Он не улыбался, и его глаза прятались за щитком.