И отшвырнул окурок, Вовчик же поплевал на свой и кинул его в урну.
— Ну что, тронулись? Знаешь, Вовчик, пойдем отсюда. Этим «Агдамом» у меня уже мозги пропахли. Пошли в «Сугроб», ударим по пиву!
— Коктейль на пиво — это диво! А наоборот — не лучший вариант. Да мне уже домой надо двигаться.
— А-а. Примерный семьянин. А я пива хочу. Надо залить горе.
— Какое такое горе?
— Такое, что не на меня наследство свалилось.
* * *
В пивбаре «Снежок» было, как всегда, шумно. Под потолком висел табачный дым. Вальяжный варено-джинсовый бармен здесь отсутствовал, его заменяли дюжие официантки, разносившие между столиков громоздкие подносы с кружками и графинами.
Эдик засел капитально — он пил уже второй графин пива, невзирая на бешеную надбавку, которая вырастала еще и за счет соленой рыбы неизвестного названия. И уже не второй, как у Булгакова, свежести, а черт знает какой. Рыбу эту почти никто не ел, она скапливалась на столах в больших количествах, пока официантки не сгребали ее на поднос и не уносили. Но рыбина жизнь на том не кончалась, поскольку, совершив круговорот, она возвращалась снова на столы после некоторого косметического макияжа. Но новые клиенты так же дружно ее отвергали, как и предыдущие, и все начиналось по новой...
Настроение у Эдика, несмотря на обильное возлияние, было гораздо ниже нижней отметки. Его тянуло с кем-либо пообщаться, поделиться своими безотрадными мыслями. Но подходящего объекта не подвертывалось. Слева клевал носом старикашка с трехцветной недельной щетиной на подбородке, справа подсел слепой со старым разваливающимся баяном, повисшем на плечевом ремне. Смотреть на его одутловатое белесое лицо желания у Эдика не было, застывшие, устремленные в никуда глаза действовали нехорошо на его возбужденную пивом психику. Слепой выложил мятый рубль, и официантка поставила перед ним кружку с пивом. Он отхлебнул половину одним глотком, потянулся к жестяной одноразовой плошке с гофрированными краями, заменявшей здесь солонку, щедро сдобрил свое пиво солью, хотя и не мог, конечно, видеть, как оно вспенилось. А, может, услышал слабое шипенье? Говорят, у слепых слух во много раз тоньше, чем у зрячих... Слепец неплохо разбирался в окружающей обстановке, видимо, был завсегдатаем этого злачного места. Допив пиво, он начал наигрывать «Очи черные».
— Эй! — Эдик очнулся от своих черных мыслей. — А ламбаду ты можешь сламбать?
— А как это? Ты напой.
— Та-та- та- та-та. Та-та-та- та-та-та-та-та-та-а...
Слепой попробовал подобрать, но получилось нечто весьма отдаленное.
— Баланда это у тебя, а не ламбада. — Эдик налил слепому баянисту из своего графина. — Допивай и дергай отсюда.