Шон подбежал к окну и запрыгнул на подоконник. У подъезда Джоанны затормозил желтый «ниссан».
– У-у, – недовольно промычал Шон.
– В чем дело, Шон?
– Приехала моя мама. – Он спрыгнул с подоконника и снова уселся на ковер. – Это машина ее подруги Джессики. Можно, я еще немного поиграю с Максом?
– Конечно, можно, но давай позовем твою маму к нам. А то она будет волноваться. – Джоанна наконец расслабилась – потенциальная беда миновала.
– Не будет. Наверное, она опять пьяная и будет ругаться. Вчера она заехала за мной к Питу и обругала его маму за то, что Пит не вернул мне вовремя книгу.
Джоанна присела перед Шоном, взяв его руки в свои:
– Детка, не будь таким суровым. У каждого случаются плохие дни. Спустись, позови маму к нам. Я угощу ее своим фирменным кофе.
Она смотрела из окна, как Шон нехотя подошел к машине. Из салона никто не показался, но через опущенное стекло выглядывал чей-то локоть. В конце концов Шон смог уговорить мать покинуть «ниссан». Слегка покачиваясь, на мостовую ступила высокая, как показалось сверху Джоанне, женщина в модной шляпке. На ней были легкие расклешенные брюки и туника, развевающаяся на ветру. Неуверенным шагом, поддерживаемая Шоном, его мать взошла по ступенькам.
Джоанна успела расставить чашки и достать коробку французского печенья. Дверь в квартиру она оставила нараспашку.
Первым в комнату вбежал Шон и по секрету шепнул:
– Лучше бы она осталась в машине.
Джоанне так давно хотелось познакомиться с отцом или с матерью Шона, чтобы рассказать о его поразительном таланте и том, как он в душе переживает каждую семейную размолвку. Поправив волосы, она улыбнулась и протянула руку вошедшей женщине.
– Джоанна Тайлер, учительница Шона. Я так рада, что вы… ко мне… зашли…
Последние слова ей дались с большим трудом. Рука, не встретив ответного приветствия, опустилась сама собой. Джоанна, оторопев от шока, стояла с широко раскрытыми немигающими глазами и не могла дышать. Не менее болезненный удар получила и мать Шона. Чтобы не упасть, она прислонилась спиной к дверному косяку и только часто-часто моргала. Глазами она уже выразила многое, но для словесных пассажей не хватало трезвости ума. Перед Джоанной предстала Ванесса Деннехи, разодетая в пух и прах, вдребезги несчастная и хмельная.
– Это вы! – ледяным голосом сказала Джоанна, положив руки на плечи испугавшемуся Шону.
– Эгоистичная дрянь! – завизжала Ванесса, наступая на Джоанну. Приблизившись, она вцепилась в плечо Шона и оттащила его в сторону. – Кто позволил тебе прикасаться к моему ребенку?!