Олена бросила косу на землю и пошла в сторону леса. Но шла она как-то странно. Было видно, как она упирается и сопротивляется. Ее большие синие глаза наполнились слезами, губы стали шептать молитвы, но остановиться она не могла. Испуганные бабы пытались удержать ее, но Олена вырвалась с такой силой, словно в нее сам Куль вселился.
Вернулась она через несколько часов. Одежда ее была изорвана, волосы спутаны и распущены, щеки пылали, глаза горели мукой. Бабы окружили ее, стали расспрашивать, но Олена молчала. После этого случая она уже не могла находиться в лесу или даже просто подойти к нему. Лешак вновь звал ее, и Олена не могла сопротивляться и бежала на этот зов. Бригадир перестал посылать ее на работу. Муж Олены обратился к знахарям. Те попытались помочь, но не смогли справиться с лешим. Необычайная страсть к земной женщине делала его очень сильным и неуязвимым.
Отец замолчал. Я подождал немного, потом, сгорая от любопытства, спросил:
– И что дальше стало с Оленой?
– Вначале она сидела в своем дому. Муж за порог не пускал, даже по деревне запретил ходить. А потом отмолил ее.
– Как это?
– Знаешь, Ян, ни лешаки, ни вакули, ни чуды, ни прочая нечисть ничего не могут сделать, если против них направлена молитва человека с чистым сердцем и непоколебимой искренней верой в Бога. И он очень сильно любил свою жену. А любовь – это мощная сила.
Поведав мне эту историю, Ян замолчал. Молчала и я, переваривая услышанное.
– Но ведь это леший приворожил девушку, – заметила я после паузы. – И какая тут связь?
– Да суть-то одна! – ответил он и даже встал. – Сила эта от беса! Я ли ей воспользуюсь, леший, колдун, но в любом случае – это насилие над волей, и неважно кого. Учу тебя, учу, но ты все не видишь, что у каждого свой путь. И этот путь должен быть свободным. И что ты скажешь сейчас мне, девонька? Привораживать? – спросил он.
Но я молчала. Ян подождал, внимательно на меня глядя, затем улыбнулся и предложил продолжить работу. Мы писали около трех часов. Потом я попрощалась и уехала домой.
Как только я вошла в квартиру, то сразу бросилась в ванную. Слезы душили меня. Я умылась, стараясь успокоиться. Но не выдержала и разрыдалась. Мне так хотелось любви! Отношения, которые можно выразить формулой «дружба плюс секс», не устраивали. Я хотела всей душой именно любви, и любви взаимной. Но понимая, что сердце Геры занято, не видела для себя никаких перспектив. Когда я успокоилась, то легла на диван, закрыла глаза и задумалась. Мне казалось, что единственное препятствие нашей любви – Оля. И хотелось любыми средствами устранить это препятствие. То, что рассказал Ян, не убедило до конца. Тут я вспомнила гадалку, к которой мы ездили с Ириской. Звали ее, насколько я помнила, Арина Игнатьевна. И она тогда поразила меня.