Проснулась я на удивление рано, даже раньше своих дочек. Сварила кофе, села за стол и задумчиво стала смотреть в окно. Было около девяти утра. Яркое солнце заливало двор, день обещал быть погожим.
«Я должна решить для себя раз и навсегда, что Ник остался в прошлом, – думала я, наблюдая за пчелой, которая пыталась пробуравить головой стекло и выбраться на волю. – Я должна избавиться от этой боли, от любви, которая все еще живет во мне. И смотреть вперед, а не оглядываться без конца назад. Ник – это мое прекрасное прошлое, и надо быть благодарным ему за то, что он принес мне столько счастья».
– Мама! Ты когда вернулась? И что это за огромный подсвечник в коридоре? – услышала я голос Кати.
Она вошла на кухню, потянулась и улыбнулась. Я улыбнулась в ответ.
– Это я что-то не рассчитала, – сказала я. – Когда он стоял на выставке, то казался вполне адекватных размеров, но для нашей квартиры явно великоват.
– Откуда ты его притащила? И вообще, где ты была? – спросила Варя, выглядывая из-за плеча сестры.
«Сказать или нет? – на секунду задумалась я. – И как я им это скажу? Ведь они уверены, что их мамочку верно и преданно любит юный парень».
– Я ездила в Мещерский край, – все-таки призналась я, подумав, что правда всегда лучше, даже такая. – Там есть маленькая деревенька. А в ней кузница. Именно там продают такие удивительные вещи.
– А ближе кузницы не нашлось? – усмехнулась Варя.
Я, не ответив, вышла из кухни, взяла свою сумку, достала пакет. Девочки, как две ищейки, неотступно следовали за мной и буквально вытягивали носы, следя за моими действиями.
– А это еще что за грязная тряпка? – хмуро поинтересовалась Катя и скривила губы.
Я развернула тряпицу и достала кованую розу.
– Ух ты! – хором воскликнули они. – Вот это вещь! И даже лучше, что она не покрашена. Так более стильно.
– Это сделал для меня Никита, – тихо произнесла я. – Он живет в той деревеньке и работает подмастерьем у кузнецов.
– Откосил, значит, – спокойно заметила Катя. – И правильно! Чего он в этой армии не видел?
– И как вы сейчас будете? – поинтересовалась Варя, беря розу и изучая ее со всех сторон.
– Мы решили расстаться, – сказала я и с тревогой глянула на дочек. – У Никиты свой путь.
То, что он сам отказался от меня, я решила не говорить.
– Может, это и правильно, – неожиданно поддержала меня Катя. – Что могло быть хорошего дальше? Ты его уже разлюбила, мамуля?
– Типа того, – еле слышно произнесла я, чувствуя, как ком подкатывает к горлу и становится трудно дышать. – И давайте больше не будем говорить об этом, – после паузы добавила я.