- А потом? В казематы меня отправите, а там по-тихому придушите? Так? - Павел начал заводиться.
- Нет. Зачем мне это. Получите хорошую пенсию, будите заниматься тем, что хотите. Кроме управления государством
- Думаете, справитесь с управлением лучше меня? Эти льстецы съедят вас, будут вертеть вами и нашей богом данной землей.
- Если так болеете за государство, могу предложить вакансию личного советника. Войдете в императорский совет. Как вам?
- Мне надо подумать, - тихо произнес Павел.
Скорость движения приходилось подстраивать под скорость движения пехоты и артиллерии. Поэтому прибытие в Гатчину ожидалось только на следующий день. Но все равно мы шли с максимально большой скоростью. С проблемой возможного восстания нужно было покончить как можно быстрее. Если начнется заварушка у нас, в столице, то есть вероятность, и она не маленькая, что начнутся выступления крестьян.
- Я согласен, - после почти получасового молчания, произнес Павел.
Лицо его имело такое выражение, какое бывает у человека, решившего на решающий шаг. Как Цезарь, перешедший Рубикон.
- Хорошо, вы подпишите манифест?
- Давайте.
Отъехав от основной колонны, мы устремились к ближайшему дому. Хозяин избы, я радостью уступил ее нам, получив за оперативность золотой рубль. За столом расположились Я, Павел и мои офицеры. Аракчеев достал из своей сумки две свернутые трубкой бумаги и передал их Павлу. Но тот не стал сразу их подписывать, а сначала внимательно их прочитал.
- Господа, надеюсь вы выступите свидетелями, - обратился Павел ко всем присутствующим. - Мой сын, будущий император, пообещал сохранить мне жизнь и свободу, в обмен на мою подпись. Я не являюсь трусом, но я и не дурак. Поэтому призываю вас в свидетели нашего договора.
Мои офицеры на перебой заверили в своем согласии.
- Я, Александр Павлович, Император... - мое обещание, точнее клятва растянулась на пять минут, но была выполнена по всем правилам местного этикета, и не позволяла двоякого толкования. Офицеры заверили, в своем свидетельстве. Затем успокоившийся Павел подписал обе бумаги, которые тут же забрал Аракчеев.
- Господа, думаю надо это отметить, - подал голос Разумовский.
- Нужно идти за войсками, - возразил ему я.
- Ништо, ваше величество, - поддержал графа Шевич. - До темноты все равно не дойдем. А людей лучше расположить в местных домах, чем в поле.
- Хорошо, только местных не стеснять, амбары не обворовывать. Если узнаю, жестко покараю нарушителей, - дал я свое согласие.
Из избы вылетели адъютанты, которым нужно было остановить войска и дать команду на размещение. У нас же за столом, как по волшебству, появились бутылки шампанского.