Дом весь в огнях мелькнул за деревьями и пропал во тьме, пока они проезжали извивы дороги, но вот вырулили на широкую лужайку, и дом снова показался впереди. У ворот Дональдсон помедлил, выбирая дорогу, потом прибавил газу и выехал на широкий двор. В темном зеркале бассейна отразилась статуя, изображавшая, должно быть, Дафну, убегающую от Аполлона. Дональдсон объехал ее слева и подкатил к полицейским машинам.
Парадная дверь была открыта. Вексфорд заметил, что в арочном окне левого крыла разбито стекло. Войдя в дверь через оранжерею, полную лилий и украшенную, как ему показалось, экранами в стиле Роберта Адама[2], он прошел в просторный зал, где пол и коврики были перепачканы кровью. На бледном дубовом полу лужицы крови образовали словно бы карту островов. Навстречу вышел Барри Вайн, и тут Вексфорд увидел тело на ступенях.
Вексфорд приблизился, чтобы рассмотреть его. Тело принадлежало мужчине лет шестидесяти. Высокий, стройный, с красивым лицом. У него были тонкие черты — такие обычно называют «чувственными». Теперь его лицо стало восковым и желтоватым, челюсть отвисла, мертвые голубые глаза вытаращены. Убитый был одет в строгий костюм и галстук Его белая рубашка стала багряной от крови, на темном пиджаке кровь расползлась черными пятнами. В него стреляли почти в упор, дважды: в грудь и в голову. Голова мертвеца представляла собой сплошное кровавое месиво, липкая бурая масса превратила в колтун густые седые волосы.
— Знаешь, кто это?
Вайн покачал головой:
— Откуда, сэр? Вероятно, парень был владельцем дома.
— Это Харви Коупленд, бывший член парламента от южных округов, муж Давины Флори. У нас ты, конечно, недавно, но ты ведь знаешь Давину Флори?
— Да, сэр, конечно.
По Вайну никогда нельзя было догадаться, знает он или нет. Непроницаемое лицо, невозмутимая манера, холодный флегматизм.
Входя в столовую, Вексфорд внутренне подобрался, и все равно от того, что он увидел, у него перехватило дыхание. Никто не черствеет окончательно. И Вексфорд знал, что никогда не сможет смотреть на такие вещи равнодушно.
В столовой были Берден с фотографом, криминалист Арчболд, что-то замерявший и писавший в книжку, и два судебных медика. Арчболд встал было навстречу Вексфорду, но тот знаком разрешил продолжать работу.
Он заставил себя на несколько мгновений задержать взгляд на трупах, а затем обернулся к Бердену:
— А девочка? Расскажи мне все, что она говорила.
— Что здесь побывали двое. Около восьми. Приехали на машине.
— А как еще сюда можно попасть?
— Они услышали какие-то звуки наверху. Мужчина, который лежит там мертвый на ступеньках, пошел выяснить, в чем дело.