— Разбирайте, — сказал Фыф, включая один из фонарей, висящий на поясе и протягивая спутникам остальные. Потом со вздохом аккуратно положил на пол дрезины АК и передернул затвор трофейного «Кедра».
— А надо ли? — усомнился Данила. — Дрезина едет и едет себе, а свет как раз привлечет каких-нибудь тварей…
— Фыф прав, — сказал Снайпер. — Только я, пожалуй, ночным прицелом обойдусь.
И ловко, одной правой сменил на своем ВСК-94 прицел, достав запасной откуда-то из недр своего пыльника.
— Не поможет, — покачал головой мутант, защелкивая на своем предплечье тактическое крепление фонаря, позволяющее присоединить его хоть к оружию, хоть к руке.
Но пояснить, почему не поможет ночной прицел против неведомых тварей подземной Москвы, не успел.
Над их головами засвистели пули.
— Догоняют, гады, — прошипел Данила, дав короткую очередь в ту сторону, откуда прозвучали выстрелы. — Почему догоняют, не пойму, дрезины ж вроде одинаковые…
— Мы тяжелые, — хмыкнул Снайпер. — Плюс твой пулемет. Фыф-то поди втрое тебя легче. Вот и считай, кто быстрее едет — мы или погоня.
И приник к прицелу.
С вражьей дрезины больше не стреляли. Было лишь слышно, как где-то позади стучат по рельсам колеса. И от этого стука становилось как-то неуютно. Противник явно что-то задумал, а что именно — поди догадайся, когда его в темноте не видно.
Внезапно мрак рассеялся, словно невидимый художник плеснул в чернила кружку грязной воды.
Над головами беглецов разверзлось небо. Данила поднял голову.
Потолок тоннеля был похож на гигантскую рану, нанесенную клинком невообразимых размеров. Бетонную кишку, проложенную под землей, будто вспороли вдоль на десятки метров, необъяснимым образом не повредив рельсов. Странно было и то, что горы мусора, образовавшиеся вследствие такого разрыва, аккуратно лежали по обе стороны полотна, не мешая проезду.
— Ничего не понимаю… — только и успел произнести Фыф, как из-за края разрыва, словно занозами, утыканного обрывками арматуры, высунулась громадная пасть, украшенная ослепительно белыми кривыми зубами длиной в человеческую руку каждый.
Просто круглая пасть, чем то смахивающая на обрывок гофрированного шланга, без намека на морду, глаза и все остальное, что положено иметь живому существу. А вслед за ней тянулся сам шланг, основная часть которого скрывалась за границами разрыва тоннеля.
— Черви! — взвизгнул Фыф, вскидывая автомат. — Это ловушка!
Через мгновение огонь из всех трех стволов вспорол плоть гигантского червя, свесившегося через край провала. Но остановить тварь свинцом было нереально. Похоже, она вообще не чувствовала боли. Данила стрелял, уперев приклад «Корда» в пол дрезины, лента билась, как живая, отдавая пулемету последние патроны, — но все было тщетно. Червь разве что немного притормозил свое падение на жертву, буквально вися в воздухе на фонтане огня, бьющего снизу. Но это была лишь временная отсрочка.