— Вы бы справились и без меня, — кивнул Данила. — Скажи, Ратмир, а ты б открыл ворота, если бы разглядел в танке меня?
Они стояли посредине стены между двумя кремлевскими башнями, как раз в том месте, где громадный обломок здания, пущенный биороботом, снес под корень сразу четыре зубца. На случай повторного штурма обломки убрали с забрала, но зубцы, понятное дело, восстановить не успели.
Ратмир улыбнулся. В темноте ночи его улыбка выглядела странно — белые, на удивление ровные зубы… и всё. Ни лица, ни фигуры. Просто черная ночь — и вот эта улыбка.
— Знаешь, честно говоря, ты с самого детства мне не нравился, Данила, — медленно проговорила ночь. — И, похоже, я знаю, почему Радомира не далее как вчера согласилась стать моей женой. Женщинам нужны богатые и успешные мужчины, а не авантюристы-бродяги вроде тебя. С твоим упёртым характером люди становятся либо преступниками, либо героями. Но почему-то я уверен, что ты однозначно первое. И никак не второе.
Внезапно в ночной тиши Данила услышал под стеной странное шуршание, словно кто-то разворачивал там большой кусок материи. Он невольно глянул вниз — и одновременно почувствовал укол чуть повыше локтя.
— Правда, я сильно удивлен, что твои друзья-мутанты отказались от моего предложения по-тихому убрать тебя и предпочли умереть — я им предложил хорошую цену за твою жизнь, — так же спокойно сказал Ратмир. — Но, может, оно и к лучшему, так как я нашел лучший выход.
Рука онемела сразу. Данила хотел ударить с правой, но и правая рука отказалась ему подчиняться. А потом он почувствовал резкий толчок в грудь — и полетел вниз. В тот же самый черный и бездонный омут, из которого вынырнул менее четверти часа назад.
Очнулся Данила от режущей боли в запястьях и щиколотках. Глаза не сразу привыкли к полумраку, но через десяток ударов сердца разведчик уже смог рассмотреть толстые закопченные перекрытия над головой. Данила невольно поморщился — в нос шибануло концентрированной вонью подвальной сырости, замешанной на характерном запахе разлагающейся крови. Разведчик напряг слух, но в тишине было слышно, лишь как трещат факелы справа и слева, порождая черные, пугливые тени, мечущиеся по потолку.
Данила приподнял голову.
Он был обнажен до пояса и привязан к крестообразно расположенным перекладинам старинного хирургического кресла с драной, тошнотворно пахнущей обшивкой. Такое же стояло в кремлевском Госпитале, только благодаря заботам Хранителей Веры сохранилось оно не в пример лучше.
Разведчик попробовал пошевелить руками-ногами. Бесполезно. Вязали профессионалы, кожаными ремнями, причем так, чтобы и кровообращение в конечностях не перекрыть, и зафиксировать надежно, и боль при этом причинить максимально возможную. Но боль — это детали, потерпим. Для начала хорошо бы выяснить, куда он попал и кому его так ловко сдал Ратмир.