Призраки вступили в бой. Укрепления танитцев сверкнули вспышками лазеров, и строй наступающих янтийцев потерял не меньше десяти солдат. Темп огня возрастал. Лазерные лучи накрывали Патрициев волнами, прошивая их линию в трех десятках мест сразу. Ряды дрогнули, огонь янтийцев слабел на глазах. Силы были почти равны. Танитцы находились в надежном укрытии и вели стрельбу с возвышения. Но, в отличие от янтийцев, они не могли рассчитывать на ежеминутное подкрепление.
Десять выстрелов в минуту. Каждый четвертый уносил жизнь одного из Патрициев. И все же Блейн чувствовал себя беспомощным. Призраки не могли отступить, не могли воспользоваться выгодным положением для контратаки. Поражение или верная гибель. Им оставалось только держать строй и сражаться насмерть.
У янтийцев было множество вариантов, но их выбор ошеломил Блейна. После получасовой перестрелки они неожиданно всеми силами бросились в атаку. Почти тысяча тяжелых пехотинцев, примкнув штыки, покинула свои траншеи на склонах и пошла на штурм позиций его седьмого взвода.
Безумие. Именно так и подумал Блейн: янтийских командиров охватило безумие, пусть оно и приведет их к победе. Пятьдесят танитских лазганов не могли справиться с таким количеством целей сразу. Десятки, сотни янтийцев падали в заросли папоротника на склоне, но перебить их всех Призракам было не по силам.
— Кровь Императора! — воскликнул Блейн, осознав, что происходит. Примитивная тактика: численное превосходство, беспредельная верность и неутолимая жажда победы. Командир янтийцев просто скармливал своих людей огню танитцев, надеясь задавить врага числом.
Триста Патрициев так и не добрались до рукопашной: пали жертвами метких выстрелов Призраков, остались лежать на смертоносном склоне. Еще семь сотен с боевым кличем перевалили через бруствер танитских окопов.
Распевая «Альто кредо», древний боевой гимн Янта Норманид, майор Брохусс возглавлял атаку на жалкие укрепления танитцев. Лазерный импульс вспорол его униформу и обжег руку. Не обратив на это внимания, майор вскинул оружие и пару раз выстрелил в ближайшего Призрака. За майором в траншеи врывались остальные Патриции.
Эти Призраки были полным ничтожеством… Убивая их, Брохусс избавлялся от собственных призраков. Призраков прошлого, сопровождавших его всю жизнь после позора на Хедде. И их стало гораздо больше после Фортис Бинари и Пирита. Мощное тело янтийского офицера кипело яростью, жаждой крови и радостью битвы.
Сталь его штыка яркой вспышкой металась из стороны в сторону, пронзая плоть, убивая. Дважды ему приходилось стрелять, чтобы сбросить со штыка тело убитого гвардейца.