Открывшийся люк выпустил его в темноту душной длинной палубы. Система вентиляции под закопченной решеткой пола хоть немного разгоняла горячий воздух.
Небольшая прогулка не помешает.
Система освещения на борту перешла в «ночное» состояние, и палубные лампы давали тусклый свет. Работа генераторов сопровождалась постоянным гулом и вызывала дрожь в каждой металлической поверхности, в самом воздухе.
Около пятнадцати минут Гаунт скитался по безмолвным коридорам в полном одиночестве. Вскоре он набрел на перекресток, откуда спиралью поднимался основной лифт. Пробежав пальцами по руническим символам приборной доски, комиссар набрал личный код. Механизмы откликнулись электронным скрежетом, и искаженные звуки хорала возвестили об отправлении лифта. На медной панели последовательно мигнули двадцать рельефных символов.
Новый возглас искусственного хора. Двери скользнули в стороны.
Гаунт оказался на смотровой платформе. Купол из сверхпрочного стекла радиусом в несколько сотен шагов был самым спокойным и уединенным местом на всем корабле. Вокруг разворачивалась великолепная и одновременно ужасающая панорама, отгороженная от корабля мощным психосиловым полем. Тьма с прожилками ярких молний, переплетающиеся кольца и паутина цветов, которым Гаунт не мог подобрать названия. Ленты, сплетенные из яркого света и кромешной тьмы, проносящиеся мимо со скоростью мысли.
Эмпирей. Варп-пространство. Другое измерение реальности, сквозь которое и двигался корабль массовой грузоперевозки «Авессалом».
Впервые Гаунт смог разглядеть «Авессалом» в иллюминаторы грузового челнока, который и доставил его на борт. Корабль заставил его испытать истинное благоговение, ведь это был настоящий ветеран Флота, Адептус Механикус. Техножрецы Марса направили немало сил на помощь освобождению Фортис. Теперь, когда работа была закончена, они предоставили один из своих могучих транспортных кораблей Имперской Гвардии в знак благодарности. Гаунт прекрасно понимал, что находиться на борту «Авессалома» — большая честь. Подумать только — лететь на борту таинственного корабля культа Бога-Машины, каждый сантиметр которого пропитан древними секретами.
Из челнока он успел разглядеть все шестнадцать километров элегантных резных башен серого камня и стали. Возле огромной пасти грузового шлюза без устали сновали огоньки транспортов. Зубчатые башни корабля были усеяны барельефами и статуями горгулий, из пастей которых смотрели грозные орудия защитных турелей. Тысячи стрельчатых окон светились призрачным зеленоватым светом. Пузатое буксирное судно, закопченное выхлопами множества маневровых двигателей, неспешно плыло перед «Авессаломом».