Он ударил в пятый раз, наотмашь, со всей силы, — а силы у Хорька для его возраста было много — и голова отца качнулась, шапочка слетела с нее, открыв повязку из серых бинтов. Наложили ее неумело, а может, поспешно, она сбилась, оголив череп над ушами. Там были дырки, залепленные чем-то густым и желтым. Дырки прямо в черепухе! Хорек ахнул от гнева и обиды: эти козлы, гниды, уроды просверлили бате череп!
— Ребенок, зачем ты меня бьешь? — спросил человек с дырявой головой, чем этим окончательно вывел Хорька из себя.
Ребенок?! Ребенок?!! Нет, это не его батя! Это какой-то чужак, вернее, полу-чужак, он не как варханы — но и не как нормальные люди, он…
— Что вы с ним сделали?! — завопил Хорек.
Вархан с пьезо-ружьем, забравшись на корпус броневика, шагнул к башенке.
— Держать! — произнес он. — Держать!
Дырявоголовый незнакомец попытался сграбатать Хорька за шиворот. Выхватив пистолет, мальчик вмазал ему стволом по скуле и отскочил.
Из синей полутьмы люка возникло лицо вархана, взбирающегося по скобам внутри башни, и Хорек, тихо застонав от душевной боли, от обиды и от чувства одиночества — его бросили все, кинули, ни одного близкого человека во всем мире не осталось — выстрелил в это лицо. Повернул пистолет и пустил пулю в вархана на броневике, но тот пригнулся, она прошла выше. Тогда Хорек прицелился в батю, то есть уже не в батю, а в этого незнакомца, прямо ему в сердце… и не смог вдавить курок. Громко засопев, он опустил ствол ниже и выстрелил в башню. Пуля, срикошетив от брони, впилась в обтянутую голубой джинсой толстую ляжку.
Человек вскрикнул. Откинулся назад, выпустив микрофон, схватился за ногу — и соскользнул с башни. Когда он закричал от боли, то на миг снова стал батей Хорька, знакомое выражение проступило на большом грубом лице. Но длилось это совсем недолго, и на асфальт у колес броневика свалился уже дырявоголовый незнакомец: чужой, равнодушный и страшный.
На Хорька нацелился ствол пьезо-ружья, и тут же сзади его обхватили за пояс.
— Отвали! — взвизгнул он, едва не выпустив пистолет. Оглянувшись, увидел очкастого интелихера, тоже забравшегося на броневик. Тот рванул мальчика на себя — и свалился на асфальт. Хорек упал сверху и потому совсем не ударился, но очкастый под ним охнул от боли.
— Да отпусти же!
Интелихер поднялся, прижимая к себе Хорька. Броневик ехал мимо. Над краем башни показался вархан с ружьем, мальчик выстрелил, попал ему в плечо, вархан отпрянул.
Очкастый повернулся к школе, и машины чужаков вышли из поля зрения.
— Отпусти, педик!
— Не дергайся!
Интелихер побежал, и Хорек задергался что было сил.