Сейчас тоска и нежность Дениса, выцарапанная из непонятно каких недр, обрела форму и сузилась всего до одного человека. Ему всегда было на всех плевать, не интересовало ничье мнение, ничьи советы. Вселенная была только его. А теперь? Теперь эта вселенная, не спросив Дена, расширилась и впустила еще и Диану. Ему было сложно и не комфортно поначалу. А то как же, нужно ведь не только принять и смирится, а еще и понять и полюбить это чувство. И каково же было его удивление, когда он под толстой коркой черствости и фальши обнаружил сердце, которое еще способно чувствовать. Денису было смешно и грустно, радостно и больно, но чуть ли не в первый раз за свои двадцать шесть лет почувствовал себя по настоящему живым. Но иногда его одолевало отчаяние. Ден чувствовал себя загнанным зверем, у которого есть все: связи, деньги, возможности, ум, красота, сила, но ни чего из этого не может ему помочь. Есть ключи от всех дверей, но у самой желанной нет замка, она наглухо запаяна, и Денис последний, кто сможет ее открыть.
Он, как и обещал, появлялся в квартире раз в три-четыре дня, а в остальное время закапывался в работу. Благо этого "добра" было навалом. Иногда у Дена было ощущение, что в их фирме только один дееспособный адвокат, юрист и все, все, все. Отец, как-будто, испытывал его на профессионализм и на прочность, как-будто хотел наказать его за лишние два года в Лондоне. Всё чаще Александр Иосифович заводил разговор о женитьбе на Элис, очень ему понравилась идея стать партнерами. Денис же прикидывался сломанным слуховым аппаратом и благополучно сбрасывал звонки Элис.
Что предпринять он так и не решил, но подумал, что раз их свел случай, то возможно стоит положиться на судьбу. Хоть раз! Но не до конца, и с постоянной проверкой.
— 18. Сегодня! Сейчас!
…Снова от меня ветер злых перемен
Тебя уносит,
Не оставив мне даже тени в замен,
И он не спросит,
Может быть хочу улететь я с тобой
Желтой осенней листвой,
Птицей за синей мечтой…
(Татьяна Снежина "Позови меня с собой")
Практически всё воскресенье я просела у Насти, она на этом настояла. Хорошая у меня подруга, не хотела чтобы я одна оставалась, и сколько я убеждала, что всё со мной в порядке, что я не псих, ничего не помогло. Нет, что не псих она поверила, даже покивала, для солидности, но домой всё-равно не пустила. Фил попытался по мозгам экскаватором проехаться, мол "нельзя лезть в чужие дела, поперхнесся…", но, поняв что я на него не реагирую, ушел. И слава Богу! Не хватало ему еще узнать на кому я сейчас квартиру делаю. Дома моя персона появилась около восьми вечера.