– Как же я был молод, – как-то ностальгически улыбаясь, произнес Зигмунд фон Рихтгофен. – И глуп.
– Вас тяготит ваше нацистское прошлое? – полюбопытствовал Влад.
– Нисколько. У каждого свой путь… Да и чертовски хорош на вкус был тот колдовской напиток, которым нас щедро опаивал фюрер.
– Что же это за напиток такой? – спросил Савицкий.
– Громовой коктейль из идей. В его основе три ингредиента: чувство превосходства – твоей нации и твое собственное, ощущение силы и избранность. У кого угодно голова пойдет кругом.
– Да, головы немцам тогда закружили хорошо… – усмехнулся Савицкий. – До полной потери ориентации.
– Верно… Иллюзии утрачиваются со временем. Но тогда я был полон энтузиазма. Вам, молодым, трудно осознать, каким был мир тогда. Время титанов. Гитлер пришел, когда мы изголодались по большим идеям и честному служению. Вы не представляете, какое это ощущение – ежедневно жить с чувством национального унижения. В результате Первой мировой войны Германия была не просто поставлена на колени и ограблена до нитки. От нее не просто оторвали обширные, исконно германские территории. Немцам постоянно плевали в душу. Все: интриганы-англичане, торгаши и скряги-французы; даже пустые, как картонная коробка, спесивые поляки. И тут появляется вождь, который разбивает каторжные оковы. Вытягивает народ из нищеты – при Гитлере был бешеный рост экономики, куда там современному Китаю! И дает цель – мы лучше, мы должны властвовать над этим гнилым миром, который еще не раз пожалеет о причиненных нам обидах!
– Действительно, привлекательно, – усмехнулся Влад.
– Не представляете, насколько. Кроме того, нам дали врага – и не скажу, что он был полностью выдуманный. Крупный еврейский торговый и финансовый капитал. Я был ребенком и видел немцев, не способных добыть своим голодным детям кусок хлеба. Я помню, как мой отец хотел покончить жизнь самоубийством, отчаявшись найти хоть какую-то работу. А в это время ростовщики возводили особняки, блистали бриллиантами на светских раутах, мило развлекались в ресторанах и театрах… Германия была для них, а не для нас. И это все выставлялось напоказ. Мы были рабами. Это страшно унизительно… Впрочем, что я вам рассказываю. Вспомните Россию девяностых годов – то же самое. Просто вы не нашли способа стряхнуть этих клопов, высасывающих вашу кровь. А мы нашли. Кардинальный способ… Так стоит ли удивляться тому, что я, студент исторического факультета Кенигсбергского университета, стал ярым приверженцем идей арийского господства? Я был заворожен несокрушимой мощью Третьего рейха.