В ходе официальных визитов М. С. Горбачева в Великобританию, ФРГ и Францию мне приходилось кроме участия в официальных переговорах глав государств и правительств отдельно вести беседы с министрами обороны: Великобритании — Янгером, ФРГ — Штольтенбергом, Франции — Шевенманом, с начальником личного штаба президента Франции адмиралом Ланкстадом и начальниками штабов: Великобритании — генералом Крейгом, ФРГ — адмиралом Веллерсхофом, Франции — генералом Шмиттом. Беседы с представителями каждой страны имели свои особенности. В Великобритании они большей частью носили протокольный характер. При обмене мнениями по вопросам, обсуждаемым на переговорах по сокращению вооруженных сил в Европе, англичане дальше официальных позиций не выходили. Но зато в Лондонском институте стратегических исследований адмирал Эберли, один из его руководителей, и другие высказывали весьма смелые предположения по всем вопросам военной политики.
В ФРГ и министр обороны Штольтенберг, и адмирал Веллерсхоф по всем военным вопросам твердо придерживались официальных позиций НАТО. Вспоминается, что адмирал Веллерсхоф собрал для беседы со мной в штабе бундесвера командующих и начальников штабов видов вооруженных сил. Но когда в ходе этих переговоров я вышел за рамки официальных позиций на переговорах в Вене, поставив вопрос о необходимости начать переговоры о сокращении военно–морских сил, то вызвал этим определенный переполох. Адмирал Веллерсхоф прямо заявил: «Маршал, это общенатовская проблема, и не нам ее здесь обсуждать». В то же время тогда, летом 1989 года, западные немцы — военные деятели, правда, осторожно, но настойчиво интересовались, как смотрит СССР, и особенно военное руководство, на проблему объединения Германии. В то время (я видел это) такая возможность ими предчувствовалась и допускалась. Она как бы уже витала в воздухе.
С французами беседы шли более откровенно. Поскольку при визите во Францию в числе сопровождающих М. С. Горбачева были двое военных: начальник Генерального штаба генерал армии М. А. Моисеев и я, то с М. А. Моисеевым как с коллегой осуществлял контакты преимущественно начальник штаба вооруженных сил Франции генерал Шмитт, а со мной — министр обороны Шевенман и мой французский коллега адмирал Лангстад. Французы, формально не связанные вхождением в военную организацию НАТО и имея по некоторым вопросам более близкие к нашим позиции, вели беседы гораздо свободнее. Кроме того, они стремились довести до нас свою, откровенно говоря, недостаточно убедительную для Советского Союза позицию о том, что их тактическое (или, как они его называли, «достратегическое») ядерное оружие не является оружием НАТО и, следовательно, не подлежит засчету на будущих переговорах по этой проблеме. Справедливости ради нужно сказать, что и Шевенман, и Лангстад делали это мастерски. Это очень хорошо подготовленные специалисты с широким взглядом на европейские проблемы и умелые защитники интересов Франции. С ними было интересно беседовать. Во всяком случае, я немало почерпнул для себя из этих бесед.