Нужно сказать, что конгрессмены, соблюдая формально вежливость и такт (это они умеют), в попытках добиться от меня конкретных ответов на поставленные вопросы не церемонились. Подробно расспросили о советском военном бюджете на 1989 год, о производстве вооружений и боевой техники в СССР, о разногласиях на переговорах СССР и США по ядерным, а между Организацией Варшавского Договора и НАТО — по обычным вооружениям, о перестройке в нашей стране, о забастовках, об обострении межнациональных отношений.
Вопросы ставились конкретно, в лоб, остро. Таким же образом приходилось и отвечать. Словом, такие слушания являются для докладчика в комитетах конгресса хорошей школой. У меня создалось впечатление, что в конечном счете я вышел из этой передряги без больших потерь. На встрече вечером того же дня адмирал У. Крау, смотревший ход работы по телевидению, подтвердил это, сказав, что на подобных слушаниях некоторым американским военным руководителям приходилось иногда еще более туго. И, как всегда, моими надежными помощниками были переводчики полковник Ф. Ф. Попов и Питер Афанасенко (с американской стороны). Слушание это имело немалый отклик и в средствах массовой информации. Его смотрели миллионы американцев. Этим выступлением в конгрессе были начаты контакты парламентов обеих стран по военным вопросам.
В эту поездку мне особенно запомнились также посещение Стэнфордского университета в Пало–Альто и встречи в Чикаго.
В Пало–Альто после вступления в должность президента Дж. Буша возвратился и начал работать в Стэнфордском университете госсекретарь США в администрации Р. Рейгана Дж. Шульц. Он принимал меня в Стэнфордском университете. Мало того, он пригласил меня остановиться в его доме, пока я буду находиться в Пало–Альто. Сам этот человек своим поведением на советско–американских переговорах мне импонировал главным образом тактичным отношением к мнению советской стороны и в то же время умелой защитой интересов США, общение с ним, как мне кажется, было полезным для дела. Мне также было интересно увидеть, как живет один из выдающихся граждан этой страны.
Дж. Шульц сам встретил меня в аэропорту. Будучи за рулем автомобиля, привез к себе и разместил на третьем этаже своего дома. Дом у него относительно небольшой, похож на дома состоятельных немцев. Обстановка внутри дома была удобной, но довольно скромной.
Дж. Шульц создал очень непринужденную атмосферу, в которой гости чувствуют себя уютно. Приятно было завтракать с ним на кухне. Пока госпожа Шульц жарила оладьи и угощала нас ими, мы с Дж. Шульцем беседовали. Он излагал свои мысли свободно, спокойно и взвешенно. Ненавязчиво, но как знаток американо–советских отношений (каковым он в то время на деле являлся). Между прочим, Дж. Шульц в разговоре коснулся и того, как советской стороне вести дело дальше в отношениях с США. При этом его суждения были доброжелательны и заслуживали внимания. Я позже в своих мыслях не раз возвращался к ним. Их можно было свести в три группы.