Тут выход оставался один. Выработана позиция — отстаивай ее. И не нужно робеть перед руководством. Этому правилу я и следовал. Но оказывалась и поддержка. Такие руководители, как Л. Н. Зайков, В. М. Чебриков, в подобных ситуациях проявляли понимание и по ходу дела умело помогали находить приемлемое решение.
Но случалось и так, что «коса находила на камень».
Масштабные и острые дискуссии в межведомственной группе и в комиссии Политбюро разгорелись в начале 1986 года при непосредственной подготовке проектов директив Для делегации, направлявшейся в Женеву на переговоры по СНВ и ССД. Наиболее принципиальный и острый характер приобрели тогда разногласия по ядерным средствам средней дальности.
Стояло два важных вопроса. Во–первых, о каких средствах вести переговоры: обо всех ССД, размещенных в Европе, то есть ракетах и самолетах с радиусом более 1000 км (позиция СССР) или только о ракетах средней дальности (позиция США). Во–вторых, чьи ядерные средства средней дальности должны учитываться на переговорах: СССР, США, Великобритании и Франции (позиция СССР) или только Советского Союза и США (позиция Запада).
Особенно трудным был второй вопрос. В конце января 1986 года для доклада мнения Министерства обороны и рассмотрения проблемы средств средней дальности я был приглашен в ЦК КПСС к Зайкову, Чебрикову и Шеварднадзе.
Здесь, видимо, надо дать два разъяснения. Во–первых, почему докладывал в таких случаях начальник Генштаба, а не министр обороны? Традиционно считалось неудобным, чтобы по вопросам, вызывающим разногласия, докладывал руководитель, входящий в состав Политбюро. Инакомыслие членов Политбюро не приветствовалось. Считалось, что это могло вызвать противоречия политического характера. Поэтому в качестве докладчика должен был выступать начальник Генштаба, выступление которого могло быть более безопасным в политическом смысле. Он в состав Политбюро не входил, но проблему знал досконально. Кроме того, и разговаривать с ним, видимо, было проще. Но, правда, и я в таких ситуациях, соблюдая такт, особым чинопочитанием не отличался, стеснения при полемике не испытывал.
Во–вторых. К началу 1986 года Советский Союз уже согласился, чтобы на переговорах между СССР и США ядерные средства средней дальности Великобритании и Франции были выведены за их рамки, то есть чтобы они не засчитывались на стороне США. Эту уступку нам пришлось сделать. Однако военные считали минимально необходимым, чтобы Великобритания и Франция взяли на себя обязательство не увеличивать их в количественном отношении, о чем и было сказано в Заявлении от 15 января 1986 г.