Кормак перевел дыхание и начал играть «Дорогого ирландского мальчика», мотив, который стал для него темой cailin rua, рыжеволосой девушки, сведшей их вместе прошлым летом. Cailin rua погибла глупой и жестокой смертью, но ее сын выжил, и тремя с половиной столетиями позже, после другой трагедии, потомки узнали ее историю. Кормак проиграл часть мотива, чувствуя, как каскад высоких, резких нот цепляет его душу словно колючий кустарник. Постепенно тема добралась до кульминации и снова заструилась потоком, под поверхностью которого только иногда пульсировали темные течения.
Кормак положил флейту и постарался сосредоточиться на работе. Статья, над которой он бился, предлагала новый взгляд на золотые предметы, найденные во всевозможных ритуальных захоронениях бронзового и железного века. К сожалению, можно было только предполагать, что эти захоронения ритуальные, потому что как бы сильно ни хотелось в это верить, наличие ритуальных намерений при захоронении было практически невозможно доказать лишь посредством одной археологии. Весь этот период был полон загадок и тайн, и у ученых были лишь обрывки отгадок. Почему больше всего золотых предметов было найдено в реках Уиклоу и Тайрон, а самые впечатляющие изделия из золота бронзового века встречались на другом конце острова, в Клэр? Почему не было прямых доказательств пчеловодства в железном веке, хотя пчелиный воск, несомненно, использовался для литья металла cire perdue [3]? Почему золотые предметы так редко встречались в захоронениях — может, их переплавляли или передавали следующему владельцу как символ должности?
Кормак изучил карту, показывавшую распределение золотых предметов бронзового и железного веков по Ирландии. Интересно, скольких точек еще не хватало только потому, что кто-то наткнулся на золото, забрал его, или перепрятал, или переплавил и продал, чтобы прожить остаток жизни обеспеченным человеком на прибыль от находки? А сколько еще было нерассказанных историй о распрях из-за золота: кражах, конфискациях, даже убийствах — и все из-за блестящего желтого металла. Кормак пытался представить себе, каким оно казалось древним людям, привыкшим к ржавеющему железу и зеленеющей бронзе. Культурам, окруженным постоянным разрушением естественного мира, оно должно было казаться единственным не разлагавшимся материалом, священным металлом солнца и бессмертия.
Кормак вздрогнул от шума — это всего лишь птица вила гнездо на карнизе, но он понял, что очень сильно беспокоился, ожидая прибытия Норы. Он не хотел повторения того, что произошло прошлой ночью. Вскоре после приезда он услышал стук в дверь и машинально открыл — думал, это Брона Скалли вернулась посмотреть, нет ли у него проблем с обогревательным котлом. К его удивлению, на пороге стояла Урсула Даунз. Сейчас, вспоминая, он снова представил ее себе. Урсула была стройна и белокура, а предельно короткая стрижка придавала ей намеренно мальчишеский вид. Золотое кольцо в брови она вставила уже после их последней встречи, но Кормака это не особенно удивило. Виделись они уже давно.