Чарли присел возле того места, где спрятал вещи, — в нишу около очага. Он положил под камень жестяную коробку из-под печенья, чтобы устроить безопасное место для вещей, которые не хотел потерять в случае ограбления. Кочергой он приподнял камень и обнаружил коробку как раз там, где ей и следовало быть. Он смотрел в нее лишь несколько дней назад, и там, кажется, все было на месте. Он оглядел знакомые предметы — два похожих на ноготь серебряных слитка, четырнадцать бронзовых колец — он посчитал, чтобы удостовериться, что все были на месте, — шесть монет, четыре браслета с расширяющимся подобно трубам концами; кинжал с извилистой скрижалью, выгравированной на позеленевших ножнах. Все лежало именно там, где он и оставил, он был в этом уверен. Чарли огляделся кругом, проверив окна и двери, чтобы посмотреть, не заглянул ли кто в это защищенное пространство.
Теперь он не мог оставить здесь коробку; что, если она нашла ее и просто решила ничего не брать? Но куда он мог ее спрятать? Она, возможно, сейчас наблюдает за тем, что он делает. Он снова попался. У него нет способа узнать наверняка, здесь ли она. Все было в коробке, но, может, она взяла что-то еще, оставленное для него.
Он обыскал стены и окна, ища следы чего-нибудь, что было не на месте. Наконец он увидел пустое пространство на стене, где он повесил рисунки другого пчеловода. Он начал яростно срывать оставшиеся наброски, не обращая внимания на опасно разлетавшиеся и закатывавшиеся под ноги чертежные кнопки.
Долгие золотистые сумерки за окном спальни начали угасать. Редкая роскошь — лежать вот так, запутавшись в простынях с Кормаком, смотреть, как он спит. Но блаженное мечтательное состояние
Норы рассеялось, когда она почувствовала, что о себе дает знать пустота в желудке. Надо что-нибудь приготовить.
— Кормак, ты проснулся? Я голодна. Ты ничего не хочешь?
Он открыл глаза, мгновение смотрел на нее, думая явно не о еде. Наконец он сказал:
— Я пойду с тобой.
Они как раз рылись на кухне в поисках еды, когда в дверь позвонили; повернувшись, Нора увидела в ромбовидном окне передней двери угловатый профиль Лайама Уарда.
— Это Уард, тот детектив, о котором я тебе рассказывала.
Когда она открыла дверь, на лице Уарда появилось несколько встревоженное выражение.
— Простите за вторжение, доктор Гейвин. У меня к вам еще несколько вопросов о посмертном вскрытии, если у вас найдется несколько минут.
— Конечно. Входите.
Полицейский шагнул в крошечный передний коридор и протянул руку Кормаку.
— Кажется, мы еще не встречались. Лайам Уард.