Турецкий невольно вспомнил Сережу Краснолобова и других бесследно исчезнувших подростков. Картина, возникшая в его воображении, была поистине чудовищна. И теперь Александр Борисович в полной мере осознал, какие мотивы заставили пойти на огромный риск следователя авиатранспортной прокуратуры Аркадия Кулика.
— Скажите, Лев Яковлевич, — начал Турецкий. — Насколько я понял, подобные операции у нас в стране может проводить сравнительно узкий круг специалистов, большинство из которых работает или работали в вашем институте. В таком случае возможно ли негласное проведение «промежуточных» операций непосредственно в его стенах?
— Абсолютно исключено. Что касается нашего института, то он действительно целиком под контролем. Как один из сотрудников, я могу поручиться, что это совершенно абсурдное предположение.
— Хорошо. А если предположить, что кто-то из ваших коллег негласно «подрабатывает» в свободное от работы время?
— Теоретически это возможно. Но опять-таки — где? Я уже говорил, что для этого необходима специализированная клиника или хотя бы лаборатория с безоговорочно надежным персоналом…
— Разве большие деньги не в состоянии все это обеспечить?
— Не просто большие, а очень большие деньги! Не забывайте о воздушном транспорте и множестве других расходов. Разумеется, для международных преступных организаций, занимающихся подобным «бизнесом», все это не проблема. Но в любом случае необходимо обеспечить не только поддержку российской мафии, но и отдельных структур государства…
«Например, ФСБ», — подумал Турецкий.
— Кроме того, необходимо обеспечить приток потенциальных доноров. Это тоже расходы и риск. Конечно, даже к нам время от времени приходят разные сумасшедшие, желающие продаться «на запчасти». Но поставить дело на коммерческую основу без всякой огласки практически невозможно. Учитывая, что торговля органами у нас законодательно запрещена. А если бы забор производился без согласия доноров, то рано или поздно возникли бы серьезные подозрения. Доноров пришлось бы попросту убивать. Но ведь люди не могут исчезать бесследно!
— Могут, Лев Яковлевич, — вздохнул Турецкий. — Очень даже могут…
— Я вижу, Александр Борисович, вы надеетесь напасть на след такой международной преступной организации, промышляющей этим грязным «бизнесом», — скептически усмехнулся Горелов. — Повторяю, лично я вовсе не исключаю такой возможности, хотя и не разделяю ваших подозрений. Вокруг этой проблемы в последнее время расплодилось столько леденящих слухов, что общество давно готово поверить в ее существование. Да и пресса изрядно приложила к этому руку. Но как специалист, я остаюсь скептиком. Вернее, хотел бы им оставаться. Потому что, по правде говоря, мне даже страшно предположить, какой резонанс все это могло бы вызвать. Не просто сенсацию, но колоссальный взрыв, жертвами которого оказались бы прежде всего мы — честные специалисты, желающие только добра страдающим людям…