— Она скоро вернется.
Взгляд Эвелин бесцельно блуждал по сторонам. Она выдохнула едва слышно:
— Я не хочу ждать. Пойдем со мной.
Лестер заколебалась. Она была готова сделать все, что захочет эта несчастная, но она и на земле никогда не доверяла Эвелин, не склонна была доверять ей и здесь, особенно с тех пор, как увидела лицо подруги у подножия холма и услышала голос Эвелин у входа в дом. Интересно, в какие глухие закоулки Города может завести их извращенная тяга Эвелин. Лестер знала, что на этих улицах можно встретить тени, подобные божествам, но излучающие тот самый мертвенный свет, который едва не затопил ее недавно, а теперь горел в глазах Эвелин.
Она не боялась, но ей не хотелось без крайней необходимости лезть в грязь. Природная гордость больше не мучила ее, но взамен пришла некоторая небесная брезгливость. Даже в раю одно добро было для нее предпочтительнее другого. Но вид этого смятого лица в конце концов заставил ее забыть обо всем. А что, если ей удастся стать для Эвелин тем же, чем стала для нее самой Бетти?..
— Я нужна тебе? — спросила она.
— О да, да! — захлебываясь, забормотала Эвелин. — Только ты. Пойдем же.
Лестер опустила руки, но в тот же миг к ней протянулись две скрюченные лапы, похожие на птичьи, и сомкнулись на ее запястьях. Лестер ощутила слабый толчок. Раньше ей не хотелось заходить в этот дом, теперь ей так же не хотелось отсюда уходить. Здесь оставалась единственная ее подруга в новой жизни. Однако благородство этого Лондона требовало, чтобы она помогла своей знакомой по Лондону прежнему. Едва заметно вздохнув, Лестер расслабилась и позволила себе двинуться вперед.
Легкое волевое усилие перенесло ее туда, куда хотела Эвелин. Если пространство, в котором она перемещалась, еще говорило что-то ее чувствам, то время не ощущалось никак. Она была на месте раньше, чем Эвелин, сидя у подножия трона Клерка, успела повернуть голову., И все-таки, пока Лестер была в пути, она видела сияющий Город, это розовеющее чудо, раскинувшееся вокруг.
Его улицы жили обычной городской жизнью — магазины, транспорт, люди… Теперь она видела, что не только в оставленном ей доме бьет ключом искрящаяся человеческая жизнь. Пока Лестер не участвовала в ней, но это не беда, это — временно. Главное, что больше не было той ужасной тишины, с которой она столкнулась в первые дни своего посмертия. Теперь она слышала приглушенный гул уличного движения, такой привычный и вместе с тем новый. Этот новый Лондон приходилось постигать каждый раз заново. Потом сквозь сеть ставших уже привычными улиц начали проступать другие. Наверное, они принадлежали какому-то другому Лондону — или другим Лондонам. Знакомый ей город смешивался с другими, растворялся в них, а может быть, наоборот, проявлялся четче. Однако эти странные превращения не вызвали у Лестер ни малейшего беспокойства. Все было в полном порядке, и когда в конце широкой улицы она замечала позади сегодняшних автобусов плавное движение портшезов и старинные платья, а за ними, вдали и вместе с тем совсем близко, вспыхивали солнечные блики на рыцарских доспехах и шпилях крепостных башен, она и это воспринимала как самую настоящую действительность.