Поболее, чем дал.
Но взял я в милой стороне
Такую ширь, такую даль,
Такое пение души,
Такой
размах
ДУ,
Что мне считать любой ушиб,
Ранений каждый дюйм
Я счел бы нищенской сумой,
Нет, больше — низостью самой.
И где бы ни был мой причал
Средь ангелов или горилл,
О чем бы я ни говорил,
Чему стихи ни посвящал,
Там революции тавро,
Пыланье алого числа.
От них бессмертия стрела
Пройдет в мое перо.
(Моей заслуги в этом нет.
Я хоть и сильных посильней
Одна из маленьких примет
Эпохи пламенной моей.)
Бессмертие… Но в нем ли суть?
Нигде я не был в стороне.
Но мало жить не как-нибудь,
Не между прочим, не вчерне.
Но мало, мало мне того,
Что я такой, как большинство.
О, если б знать, что из груди,
Из опаленных губ и глаз
Хотя бы искра, но зажглась,
Чтобы дорогу впереди
На миг, но озарить
Я мог бы и в предсмертном сне
С последней думой о стране,
Как миф крылатый, воспарить
В Коммуне…
Но идут бои.
Сражайся. А мечту на дне
Души своей таи.
Простите гордость эту мне,
Товарищи мои…
1959
Подарил я другу перстень
С кровяным рубином.
Не был камень тот старинным,
Но достоин песен.
Грани будто из Гренады,
Точность до предела,
В окружении — гранаты,
Но не в этом дело.
Не в горах, грома изведав,
Не из черных ямин,
Не из царства самоцветов
Вынут этот камень.
Не столетиями рос он
По законам чуда,
Где сапфировая просинь,
Зелень изумруда.
Нет, на весь ученый форум
Среди красных дымок
Вытащил его из формул
Полулеший-химик.
Оттого-то, скороспелка,
Он достоин оды,
Не фальшивка, не подделка
Кровный сын природы!
1967
* * *
>"Наука ныне полна романтики…"
Глуп, как поэт.
А. Франс
Наука ныне полна романтики
Планк, Лобачевский, Эйнштейн, Дирак…
А где-нибудь на просторах Атлантики
Живет на краю эпохи дурак.
Атомный лайнер приходит, как облако,
Луч его стаю акул пережег.
А дурачок невзрачного облика
Тихо выходит на бережок.
Сидит он в чудесной тинистой тайне,
Счастьем лучится все существо.
Ах, поскорей бы умчался лайнер:
Русалка боится шума его.
И лайнер уходит, уходит, уходит,
Как именинник, по горло в дарах…
Вы, умники, знаете все о природе,
А вот русалку целует дурак.
1967
Хоть мой предел уж недалек,
Не вижу в страхе толка:
Ведь смерть легка, как мотылек,
Она покой. И только.
Терзает нас совсем не смерть,
Нет, это жизнь терзает.
Вздохнуть сердчишку не суметь,
Сердчишко,
Словно заяц,
Удрать из клетки норовит,
И быт его ужасен.
А смерть? У смерти страшный вид,
Но это все от басен.
Я обожаю жизнь. Но как?
Страданьями унижен,
Таишь в себе, допустим, рак…
Какая это жизнь?
Как будто бы стакан воды
На голове проносишь.
А смерть — спасенье от беды,
Ты сам о смерти просишь.
Но здесь не бездна. Пусть покой,