Нас она не заметила.
– По магазинам поехала, – сказала Жюстина. – Она любит по магазинам ходить.
Ключ от дома висел на шнурке у Жюстины на шее. Она встала на цыпочки, чтобы отпереть дверь. Было немного жутковато крадучись ходить по их дому, будто мы делали что-то запретное. Будто и она сама совершала нечто ужасное.
Жюстинина комната находилась на втором этаже. И была похожа на мою. Кровать, письменный стол, книги. Несколько кукол и плюшевых зверей. Она опустилась на колени и выдвинула из-под кровати ящик.
– Па-да-да-дам! – пропела она и сорвала крышку. Словно фокусник.
Ящик был полон коробочками с пастилками.
– Берите, – сказала Жюстина.
Мы взяли каждая по четыре коробочки, Йилл и я, больше было не унести.
– Ну мы пошли, – сказала Йилл.
Жюстина вскочила на ноги и остановилась в дверях:
– Хотите посмотреть, где моя мама умерла?
Мы переглянулись.
– Да, – сказала я.
– Тогда пошли со мной!
* * *
Она привела нас к большому окну на втором этаже.
– Здесь мама лежала на полу и умирала.
– А почему она умерла?
– У нее в мозгу что-то оторвалось.
– Она что, сумасшедшая была, твоя мама? – спросила Йилл, хихикнув.
– Нет...
– Ты же сумасшедшая, может, тебе от нее передалось, – сказала Йилл.
– Вовсе я не сумасшедшая!
Я покосилась на гладкий коричневый пол и попыталась представить себе, как женщина, которая была Жюстининой настоящей матерью, лежала там и хрипела, перед тем как испустить последний вздох.
– А ты плакала? – спросила я.
– Почему плакала?
– Когда твоя мама лежала здесь и умирала.
– Наверное, плакала.
Она побежала вниз по лестнице, мы за ней.
– Хотите еще кое-что посмотреть?
– Нет.
– Хотите, хотите! Кое-что интересное!
– А что?
– В подвале.
– А что там, в подвале?
Она уже открыла дверь, ведущую вниз, и начала спускаться по ступенькам.
Йилл поглядела на меня:
– Ладно, давай.
Ничего особенного в подвале не было. Там стоял большой отопительный котел, на веревке сушились простыни. У окна стоял каток для белья, лежала гора квадратных камней, на которых стояли пустые цветочные горшки.
– А что тут в подвале? – спросила я.
Вид у Жюстины был таинственный. Заколка в ее волосах расстегнулась и болталась, запутавшись в волосах. Она распахнула дверь в комнату поменьше.
– Там! – указала она пальцем.
В комнатке стоял обычный бак, в котором кипятят белье. И больше ничего.
– И что тут такого? Такой есть у бабушки с дедушкой.
– Флора меня иногда туда сажает.
– Что?
– Когда на меня сердится.
– Она тебя в бак сажает?
– Да.
– А зачем?
– Она напускает туда воды и говорит, что выварит из меня упрямство.
У меня по спине побежали мурашки, но не от страха, не от сочувствия, а от чего-то другого, словно бы приятного.