В кухне на краю раковины сидела большая птица. Она пила из миски воду.
– Надеюсь, не возражаете? – тихо спросила Жюстина.
– Что вы имеете в виду?
– Некоторые пугаются птицы.
– Ну, это немного необычно. Она ваша?
Жюстина кивнула.
Он расшнуровал ее кроссовки и сел напротив, положив ее ногу себе на колено.
– Не очень-то умно – устраивать пробежки в такой гололед.
Она покраснела и сухо ответила:
– Очевидно, так.
Нога у нее была забавной формы, с маленькими, слегка согнутыми пальцами. Он вспомнил, что где-то читал, что у мужчин пальцы плоские, а у женщин согнутые. Интересно почему, размышлял он.
Лодыжка уже опухла. Он осторожно покрутил стопу:
– Больно?
– Немного.
– Вроде не сломана. Я могу наложить повязку, если хотите.
– Спасибо. Наверху в моей спальне стоит тумбочка, а в ней есть всякие медикаменты. Там должен быть эластичный бинт. Думаю, не запутаетесь, в комнате всего одна кровать.
Он вышел в прихожую и поднялся по крутой лестнице. На стенах висели две афиши 40-х годов, застекленные и в рамках. Реклама пастилок от кашля. Наверху лестничная площадка выходила в большую комнату, полную книг. Он окинул взглядом корешки с названиями, но не осмелился задержаться подольше. Дверь в спальню была приоткрыта. Кровать аккуратно застелена, но пол весь в мусоре, повсюду перья и зерна. Казалось, прямо из пола проросла большая ветка. Он не сразу понял, что сук укреплен в подставку для елки. Видимо, птица обитала прямо тут, в спальне Жюстины.
– Нашли? – крикнула она из кухни.
– Где, говорите, тумбочка?
– Слева от окна, видите?
Он присел на корточки и открыл дверцу. Внутри теснились бутылочки и баночки, в глубине нашелся свернутый эластичный бинт. Он вытащил его и тут почувствовал, что не один в комнате. Птица была здесь, у него за спиной. Он обернулся. Птица сидела на своей ветке. Она издала скрежещущий крик. Ханс-Петер замер.
– Не бойтесь! – прокричала Жюстина снизу. – Она не тронет.
Птица уставилась на него одним глазом, поджав одну ногу и щелкая клювом. Хансу-Петеру стало не по себе. Не набросится ли эта тварь, если он пошевелится? Прикрыв лицо рукой, он вдоль стены пробрался к двери. Птица захлопала крыльями, однако осталась сидеть на ветке.
– Зачем вам эта птица? – спросил он после того, как забинтовал Жюстине ногу и согрел им обоим молока. Горячего молока он не пил с детства. Они перебрались в большую комнату с книгами. Он уже несколько раз сказал, что ему пора.
– Например, для компании.
– Но разве таким большим птицам не лучше жить на воле?
– Не получится. Он слишком зависит от человека. Если его выпустить, то он погибнет. Другие птицы его заклюют.