— Есть еще конюхи?
— Только молодой паренек Джим. И мы не в состоянии от него добиться толку. Он бормочет одно и то же: ему, дескать, приказали.
— Что именно приказали?
— Заседлать коней, милорд.
— Ему придется заседлать еще, прежде чем я разделаюсь с ним, — сказал Блейн и побежал к конюшне.
Скоро он вернулся верхом на своем гнедом. Нагнувшись к леди Мальвине и Саре, которые стояли на крыльце, тесно прижавшись друг к другу и дрожа от холода, он сообщил:
— От этого глупого подростка я смог узнать только то, что он заседлал для Амалии коня, и она ускакала с каким-то узлом.
— С узлом, — тихо повторила леди Мальвина.
— С ней Соумс, — продолжал Блейн с мрачным видом. — Одному Богу известно, куда они направились. Соумс знает эту местность как свои пять пальцев.
— Зачем он поехал с ней? — спросила Сара.
— Я думал, что могу ему доверять. Поклялся бы в этом.
— Лорд Маллоу, я поеду с вами.
Блейн внимательно посмотрел на Сару.
— А вы ездите верхом?
— Разумеется.
— Тогда поспешим. Возьмем еще коня. А как быть с вашими нижними юбками?
— Забудьте о моих нижних юбках.
Было темно, и Сара ничего не имела против, даже если бы юбки взлетели выше ее головы. Она охотно ездила в седле по-мужски, когда не было рядом матери или гувернантки. Скакавшая рядом с Блейном девушка не знала, что уготовила ей темная ночь, но по крайней мере она делала что-то нужное, и это ее радовало.
Амалия и Соумс не могли уйти далеко, а спрятаться среди окрестных болот было не так-то просто. Как только они выедут из леса, их силуэты станут заметными на фоне более светлого горизонта. Если, конечно, у Соумса нет где-нибудь укрытия, где они могли бы переждать до утра.
— Она что, пытается украсть Тайтуса? — крикнула Сара, продолжая мчаться бешеным галопом рядом с Блейном.
— Скорее убить его.
— Убить его! Она сумасшедшая?
— Если ревность считать сумасшествием, то да. Разве вы не заметили? Хотя с какой стати? Я сам заметил лишь недавно.
Темная ночь приглашала говорить начистоту, отбросив всякие условности.
— Вам не следовало запираться от нее, — сказала Сара.
Блейн повернулся и посмотрел на девушку. Ветер трепал его волосы.
— Значит, вам известно и это.
Элиза не унималась и все плакала. Наконец леди Мальвина, не выдержав, шлепнула ее по щеке и воскликнула:
— Ради всего святого, прекрати голосить! Никто тебя ни в чем не упрекает. В конце концов, ты могла не повиноваться своей хозяйке.
— А вот мисс Милдмей смогла, — всхлипнула Элиза. — Сегодня она не позволила хозяйке вывести Тайтуса гулять.
— Мисс Милдмей — совсем другое дело. Она все не служанка.