— С какой стати я стала бы это делать, леди Мальвина? — спросила Сара с невинным видом.
— Именно, с какой стати? В последнее время мне задавали так много вопросов, что у меня возникло к ним непреодолимое отвращение. Мне постоянно кажется, что все в чем-то нас подозревают, даже безобидный старый Том Мерсер.
«И если их подозрения оправдаются, — подумала Сара, — не видать вам, леди Мальвина, жемчуга, не баловать внука и не иметь прислуги, которая подавала бы вам портвейн и изысканные блюда».
— То были нелегкие времена для вас, леди Мальвина, — пробормотала Сара.
— Это правда. Однако теперь все позади, и я с удовольствием выпью бокал вина перед ужином. Будьте умницей, позвоните прислуге. Уверена, что полюблю вас, мисс Милдмей. Вы умны и привлекательны. Но на вашем месте я не старалась бы особенно проявлять эти ваши достоинства перед моей невесткой. У нее тоже копошатся подозрения своего рода.
Уходя из комнаты, Сара слышала низкий злой смех леди Мальвины. Еще одна находка: старуха явно недолюбливает невестку.
Едва Сара вернулась к себе, как в дверь постучали, и в комнату вошла Амалия.
Она полностью переоделась. На ней был один из ее вечерних туалетов с низким вырезом, обнажавшим узкие покатые плечи с небрежно накинутой на них пестрой шалью — символическая дань прохладному вечеру. Впалые щеки горели, глаза странно поблескивали.
— Как чувствует себя мой сын, мисс Милдмей?
— Он уснул, леди Маллоу. Мне очень не хотелось бы будить его на ужин.
— Я не стану. Между прочим, моя свекровь не собирается спускаться вниз, а потому мы с мужем поужинаем у себя в комнате. Быть может, вы сами позаботитесь о себе? Завтра, надеюсь, мы уже войдем в нормальную колею.
— Благодарю вас, леди Маллоу.
— Советую пораньше лечь в постель. Отправимся в путь очень рано, как только забрезжит рассвет; своего мужа я хорошо изучила.
Амалия ушла, оставив после себя тонкий аромат духов. Она ни разу не улыбнулась, но вела себя почти по-человечески. «Почти по-заговорщицки», — подумала Сара. Будто что-то ею спланированное особенно удалось. Чувствовалось, что она пребывала в состоянии возбуждения, которое имело какое-то отношение и к Саре. Утром Амалия была другой — значит, это возбуждение не могло быть вызвано сознанием одержанного триумфа в качестве новой госпожи усадьбы Маллоу.
Едва ли причина подобного настроения — отсутствие сегодня ночью запертой двери между Амалией и ее мужем.
Однако другого объяснения не было. Ведь именно Амалия настояла на том, чтобы прервать путешествие, зная заранее, что ей и Блейну — как супругам — обязательно отведут двойную комнату. И только она сочла нужным нарядиться — и нарядиться для праздничного ужина.