Брови Дафана подпрыгнули.
— Очень любопытно, очень, — так же тихо ответил Елиад. На губах блуждала соблазнительная улыбка, и Дарихан не знала: хочет она разбить эти губы в кровь или поцеловать их. — Может, вы и правы. Может, подобный рецепт стоит дороже. Но где гарантия, что он действует? Что если мы отдадим деньги за пустышку? Ведь вы на себе действие напитка не проверяли, а ваш… муж, как ни странно умер, — мерзавец поиграл бровями. Она знала, что для эйманов их брак недействителен, потому что его не благословил Охотник. Но зато по людским меркам, наоборот, лишь венчание в церкви Хранителей Гошты считается настоящим, так что напрасно он на нее смотрит, как на шлюху.
— Шишла предупреждал, что вы скажете что-нибудь подобное, — прищурилась она. — Но мое последнее слово — три тысячи золотых. А если вы не согласны, то я подожду других эйманов. Кто-нибудь заплатит и за рецепт, и за тайны, которые муж узнал об эйманах и Охотнике, — рука второго красавчика сжалась в кулак, и она опять произнесла то, что заставил ее заучить Шишла наизусть. — На всякий случай я спрятала записки, так что воры их не найдут, и вы их не отыщете даже если свяжете меня и обыщете дом.
По правде говоря, Шишла настаивал, чтобы она потребовала десять тысяч, но для Дарихан это было настолько немыслимой суммой, что язык не повернулся произнести такое. Но уж три тысячи она возьмет, как бы ни крутил хвостом этот лис.
— Свяжем, — Корсак мечтательно прикрыл веки, — чтобы обыскать дом, — Дарихан смутилась. — Затейник был этот Шишла, — масленые глазки снова уперлись в нее. — Прошу простить меня, сударыня, — он воспользовался ее замешательством и поцеловал тыльную сторону ладони, да не как положено: обозначив в воздухе поцелуй, а оставив влажный теплый след. И это почему-то было приятно. — Нам придется удалиться, чтобы обсудить это предложение наедине. Но я уверен, что мы с моим другом обязательно придем к какому-нибудь соглашению и посетим вас завтра утром. Возможно, и вы к утру несколько смягчитесь. Разрешите откланяться, — он встал, взял плащ и, бросив на нее прощальный нежный взгляд, вышел.
Дарихан сидела, приходя в себя. Если проводит гостей, глядишь еще и упадет с лестницы. "Прямо в объятия Корсаку", — сердце сладко защемило.
На обратном пути Елиад без устали раздавал улыбки и воздушные поцелуи деревенским и городским красоткам. Его хорошее настроение невольно передалось Дафану.
— Нет, если я сегодня буду ночевать в гостинице — вся поездка пропадет зря, — заявил Корсак.
— А то, что мы без нужных сведений вернемся — это не зря? — ухмыльнулся Еж.